Университет имени Конкордии Непобедимой. Маскарад
Шрифт:
– А сейчас мне хотелось бы забрать с собою в ректорат удивительную студентку, настоящую героиню, которая не только сумела выжить после встречи с чудовищным врагом, но и приняла на себя основной удар, завладев всем его извращенным вниманием! – Женщина пафосно указала рукой куда-то в потолок, будто позировала для собственной триумфальной статуи. – Прошу Вас, дайра Пуэлла Лакрим!
Девушка вздохнула и неловко поежилась; ей отчаянно захотелось забиться в какой-нибудь уголочек и зажмуриться, пока всеобщее внимание не спадет, и студенты не разойдутся, не сгинут, не направятся по своим делам. Она просто ненавидела, когда на нее таращатся, когда ей
– Ну да, все ясно, – чуть слышно проговорил Вин, склоняясь к Рин-Тадд. – Я вообще ни при чем и ни капельки не герой.
– Кое-кто хочет попасть на обложку университетской газеты? – язвительно спросила Аврора. – Да брось, ребенок дома Сунн, ты еще устать от этого успеешь!
– Я пойду, ребята, – бросила Пуэлла, поднимаясь на ватных ногах. В помещении повисла такая тишина, что даже негромкие голоса ее друзей эхом разлетались по кафешке. – Пожелайте удачи.
– Ты справишься, Эл, – подмигнул ей Вин. – Я в тебя верю.
– Не знаю, вернешься ли ты после разговора со старой женщиной и ректором, – с набитым ртом проговорил Ангуис, не отрываясь от фруктов, – но, если тебя задушат объятиями и заглушат вспышками камер, я буду вечно тебя помнить.
Пуэлла не выдержала и слабо рассмеялась. Когда она в компании гордо шагающей дамы выходила из студенческой кафешки, ее провожали взглядами, словно ожившее божество.
Городок по-прежнему дышал грядущим праздником, в воздухе летали крошечные создания Корвуса, украденные из Задымья, стены украшали декоративные граффити, студенты болтали или пожирали аппетитную сдобу, облокотившись о стены. Яркие шарфы, ирокезы, длинные волосы, заплетенные в косички, накладные пряди – от всего этого у Пуэллы темнело в глазах. Хоть она и убеждала себя, что привыкла к этой нелепой моде больших городов, ее внутренний деревенский консерватор неистово вопил в приступе абсолютного шока.
– Вы отнюдь не похожи на остальных студентов Вашего возраста, – сказала наконец женщина, плавно поворачивая к ней голову. У нее был профиль аристократки, внимательные глаза типичной эрусы с картины пафосно, но внимательно разглядывали ее кудряшки и округлые румяные щеки. – Никогда не задумывались об этом?
– Ну… Я из Шикка, а это маленький городок, – смутилась Пуэлла. – Раньше он был деревней, а до деревень, как известно, все доходит неспеша…
– Я не об этом. – Женщина схватила ее за локоть и прижала к себе, пропуская дико несущихся вперед хозяина и девушку-фамильяра, которые, радостно вопя, скрылись за ближайшим поворотом. Пуэлла облегченно выдохнула: если бы не аристократка, она уже лежала бы, распластавшись, на дорожных камнях. – Видите ли, Вы крайне опасны и противоречивы – и тем страшнее мне осознавать это, когда я понимаю, что остальные никогда не воспринимали Вас всерьез.
Пуэлла слегка насупилась – она всегда так делала, когда пыталась скрыть удивление и смущение. Краска прилила к щекам, сердце забилось сильнее. Слова аристократки едва ли звучали как комплимент, однако тон, которым жензина говорила это, был довольно приятным и располагающим. Она будто хвалила Пуэллу, делая это осторожно и метко, пытаясь показать ей, что осведомлена обо всех ее тайных способностях и уважает их.
– Вы выглядите такой очаровательной и добродушной, – продолжала та. – Встретив Вас на улице, я прошла бы мимо, подумав: «Какая милая девчушка. Наверняка она сущий зайчонок, требующий внимания, любви и защиты».
– Эм-м… – неловко протянула Пуэлла.
– Однако эта розовощекая дайра с детским голубоглазым личиком умудрилась уничтожить или опасно ранить целый взвод сильнейших декурсий, собравшихся в одном месте. В одиночку. – Аристократка по-птичьи склонила голову набок и внимательно посмотрела на Пуэллу, словно запоминая каждую черту ее лица, каждую морщинку, каждый волосок на ресницах. – Не пытайтесь отрицать свою причастность к этой бойне и не прикидывайтесь дурочкой. Когда мы прибыли на место, сражаться было уже не с кем.
– Я и не отрицаю, – выдохнула Пуэлла. – В конце концов, мое положение объясняет ситуацию в полной мере. Всем в Университете известно, что я не вполне обычная девушка. И знаете… мне не хотелось бы снова говорить на эту тему.
Иногда Пуэлла стыдилась того, что презирает судьбу за такую расстановку сил. Ей никогда не нравилось быть в центре внимания, быть особенной, каким-то образом выделяться. Всю свою жизнь она старалась быть самой лучшей для других: для бабушки, которая мечтала видеть ее отличницей, для Амики, которая хотела списывать и получать хотя бы удовлетворительные оценки, для умерших родителей, чтобы не подводить их доброе имя. Теперь она должна была стать лучшей в глазах аристократии, чтобы оправдать свой титул хозяйки Корвуса и не стать всеобщим посмешищем.
Вселенная нарочно вела ее по чуждой дорожке, мешая скользнуть в толпу, раствориться в тумане, стать одной из многих. Пуэлла ненавидела людей, которые манерно жалуются на слишком хорошую жизнь, на свою удачу, на чрезмерное количество почитателей и изнуряюще навязчивых фанатов – а теперь внезапно сама сделалась одной из них, направляясь к Университету по каменистой дорожке и глядя себе под ноги.
«Я такая жалкая, – подумала она обреченно. – Ну почему я не могу радоваться тому, что обрела столько могущества?»
В какой-то момент эти силы даже радовали ее: она сумела спасти Вина, бежала из плена декурсий, решивших сделать ее своей эрусой. Возможно, ей даже удастся достучаться до Оракула и отдать ей свою душу – правда, имеет ли активация Антарса какое-либо значение сейчас, когда сильнейшие из врагов, желавшие открыть дорогу для тех, кто послабее, повержены и в большинстве своем убиты?
«Значит ли это, что я победила и теперь могу насладиться студенческой жизнью со всеми ее хлопотами и рутиной?»
– Недавно дайр Ангор, новый ректор Университета, обнаружил шпионку декурсий среди членов Круга Аристократов, – продолжала женщина, не обращая внимания на то, что Пуэлла явно не была настроена слушать и уж тем более вести диалог с едва знакомым человеком. – Думаю, Вы подозреваете, о ком я говорю.
Девушка вздрогнула и отрешенно посмотрела на седовласую дайру, будто увидела ее впервые.
– Что?..
– Что? – грубовато поддразнила та, на секунду позабыв о своем пафосном и благостном облике. – Я говорю о дайре Децедере, разумеется. Мне сообщили, что теперь она является нашим шпионом у декурсий и ведет сложную игру, разыскивая уцелевших и готовясь привести их в наши руки. Так как враг по-прежнему считает ее своим агентом и не догадывается о Слове, которое та дала дайру Ангору взамен на сохранение собственной жизни, мы можем быть уверены, что совсем скоро последние из сильнейших декурсий окажутся в нашей власти. Уйдет страшнейшая эпоха борьбы, и наступит мир.