Университет
Шрифт:
Шерил швырнула бумажное полотенце в металлическую корзинку и, перед тем как подхватить книги, блокноты и сумочку, в последний раз взглянула на себя в зеркале. Ладно, не такая уж я страшная и не такая уж старая!
И профессор Мэррик, и его студенты уже ушли. На этаже царила тишина. Шерил зашагала в сторону лифта. Стук ее каблуков отдавался в коридоре глухим эхом. Проходя мимо очередной аудитории, она повернула голову и увидела сквозь открытую дверь прозрачные банки с костями и черепами и какими-то другими археологическими находками.
Девушка невольно ускорила шаг.
Никогда ей не
Пусть она и "старая калоша", но страхи у нее совсем детские. А кто может похвастаться, что с его детскими страхами покончено раз и навсегда?
Шерил подошла к лифту и машинально потянулась к кнопке "Вниз". Однако в этот момент ее взгляд упал на табличку, которая висела над контрольной панелью. "ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ".
— Черт!
Придется тащиться по лестнице.
Она подошла к двери на лестницу, открыла ее и стала спускаться по цементным ступеням. Ступени оказались какими-то скользкими — или это подметки туфель такие никудышные? Ей пришлось сунуть книги и блокноты под мышку, в эту же руку взять сумочку, а другой рукой крепко держаться за перила, чтобы не упасть. Лестница поворачивала круто, между этажами было по дополнительной площадке.
Шерил спустилась с шестого этажа на пятый, с пятого на четвертый. Она внимательно смотрела под ноги, чтобы не загреметь. И вдруг ее боковое зрение зафиксировало что-то постороннее.
Человек.
Мужчина!
Шерил быстро подняла глаза от ступеней.
Ниже, на лестничной площадке, стоял уборщик — просто стоял и ухмылялся, глядя на нее снизу.
Что-то в его ухмылке весьма не понравилось Шерил. Она покрепче вцепилась в перила и замедлила шаг. В руках уборщика была половая щетка. Но с тех пор, как Шерил заметила его, он ни разу не пошевелился. Стоял со щеткой в руке и с мерзкой улыбочкой таращился на нее.
Сейчас самое лучшее — быстренько повернуться и чесать обратно на четвертый этаж, от греха подальше. Однако то же упрямое чувство, которое заставляло Шерил придерживаться стиля ее юности и не отступать, толкало ее вперед. Девушка хоть и медленно, но спускалась вниз по ступеням.
Она шла прямо на уборщика.
А тот стоял столбом, молчал и с улыбкой таращился на нее.
Не будь же ты такой упрямой дурой, мысленно говорила себе Шерил. Беги прочь, чтоб за ушами ветер свистел! На четвертом этаже можно найти исправный лифт. Или на худой конец спуститься по другой лестнице, на противоположной стороне здания.
Но она шла вперед. Ступенька, еще ступенька...
И вот она уже ступила на лестничную площадку.
Тут уборщик пошевелился.
Шерил дико завизжала. Не смогла удержаться. А на самом деле он всего-навсего заработал щеткой — провел ею по полу в паре футов
Тут мужчина расхохотался и двинулся в ее сторону, медленно работая щеткой. В его басистом смехе было что-то нездоровое, маниакальное. Никогда в жизни она не слышала столь отвратительного, зловещего смеха!
Теперь Шерил была настолько испугана, что решила больше не валять дурака и удирать на четвертый этаж. Но в тот момент, когда она стала поворачиваться, чтобы бежать вверх по ступеням, щетка подъюлила к самым ее ногам и больно ударила по пальцам. От неожиданности девушка отскочила и потеряла равновесие. Когда в следующее мгновение она занесла ногу на первую ступеньку, то сделала это неловко и споткнулась.
Шерил растерянно взмахнула руками; книги, блокноты и сумочка полетели в разные стороны. Еще через полмгновения, выставив руки вперед, она рухнула на ступени. В полете она ощутила удар щетки в спину — в кожу сквозь тонкий материал майки впилась жесткая щетина.
— Помогите! — не своим голосом закричала Шерил. — Помогите!
Ее крик тут же вернулся гулким эхом. Лестничная клетка гудела от многократно повторенного вопля, который мешался с неумолкающим басистым смехом уборщика. Шерил попыталась на четвереньках ползти вверх по лестнице, но щетка молотила ее по спине, и после каждой новой попытки продвинуться вперед девушка получала болезненный удар по позвоночнику, а потом и по рукам. Эти удары прижимали ее к ступеням. Она металась и корчилась, но оставалась все на том же месте.
Шерил разрыдалась — громко, со всхлипами. Плаксой она никогда не была — уж и забыла, когда в последний раз обронила хотя бы одну слезу. Но сейчас она ревела как малое дитя — самозабвенно, горестно, неудержимо. В душе клокотала смесь дикого страха, ярости и отчаяния. Она чувствовала себя такой униженной, такой беспомощной. От ее привычного душевного равновесия и следа не осталось.
Шерил снова громко позвала на помощь, однако теперь это был не членораздельный крик "Помогите!", а что-то вроде рыка раненого зверя. И одновременно, несмотря на свои постоянные всхлипы и хаос в душе, она какой-то частью сознания зафиксировала то, что басистый смех за ее спиной прекратился.
Затем прекратились удары щеткой.
Шерил схватилась за перила лестницы, встала и, покачиваясь, двинулась вверх. Но сильная мускулистая рука схватила ее за кисть.
— Сейчас я тебя трахну, — прошептал уборщик. Как прежде он не мог прекратить смеяться, так и теперь он не мог остановиться и снова и снова повторял эти отвратительные слова:
— Счас я тебя трахну, счасятебятрахну, счасятебятрахну, счасятебятрахнусча-сятебятрахну, счасятебятрахнусчасятебятрахну...
Она кричала, визжала, боролась, рвалась прочь... Тщетно, у негодяя были слишком крепкие руки. В какой-то момент он ухитрился расстегнуть молнию штанов и вывалить наружу налитой член. Шерил инстинктивно попыталась ударить его именно по члену, но он со всего маху саданул ее кулаком по левой груди. У нее перехватило дыхание. Было так больно, что она согнулась пополам.