Unknown
Шрифт:
летчику орден Почетного легиона.
— Вы герой, сударь! — растроганно произнес французский маршал, распространяя запах
великолепного одеколона и не менее великолепных сигар.
Он был не очень высок ростом, но казался гигантом — благодаря превосходной осанке и
впечатлению величия, которое так отлично умели производить французские военные,
особенно старой закалки.
Затем состоялся праздничный обед.
«Черта с два я стал бы героем, плавая помощником капитана какого-нибудь торгового
корабля,
что, по всей видимости, да здравствует война!»
К счастью, провозгласить этот опрометчивый тост он не успел.
Ему представили улыбающегося молодого человека в штатском костюме. У молодого
человека была длинная, красная шея, как будто натертая ремнем от фотокамеры.
— Генри Ньюмен-Бич, репортер, — представился он. — Американский репортер.
Англичанин приподнял бровь:
— Это что-то означает? Что-то особенное?
— Только то, сэр, что я не боюсь никаких опасностей — совершенно как военный, и ради
репортажа пойду в любое пекло, — как любой военный.
— В таком случае, вашу руку, сэр!
Уорнфорд обменялся с Ньюменом-Бичем крепким рукопожатием.
— После обеда мне предстоит перегнать самолет в Верне. Если хотите, можете составить
мне компанию. Сделаете свои фотоснимки, напишете статью о буднях аэродрома. Они
далеко не так увлекательны. Если, конечно, вы не считаете приключением разобрать
мотор и по локоть в масле хорошенько покопаться в нем.
— Уверяю вас, мне — а значит, и моим читателям, — интересно все, что связано с
авиацией! — заверил его журналист.
...Самолет был заправлен и готов к полету.
Уорнфорд сделал короткий испытательный полет — он не хотел рисковать пассажиром,
поднявшись с ним на незнакомой машине.
— Все в порядке. Генри, садитесь!
Самолет оторвался от земли и начал набирать высоту.
И тут произошло непредвиденное: отрыв крыла.
Самолет начал разрушаться прямо в воздухе.
Сперва пассажир, а затем и летчик выпрыгнули из самолета, который при ударе о землю
неизбежно бы взорвался.
Высота была не так уж велика, так что шансы на спасение... нет, следует признать
очевидное: они отсутствовали.
Журналист был мертв, когда к нему подбежали люди.
Пилот еще дышал. Он умер по дороге в госпиталь.
...Крест Виктории, который суб-лейтенант Реджинальд Александр Джон Уорнфорд
должен был получить из рук его величества, так никогда и не дошел до своего героя.
Впоследствии он был передан в музей воздушного флота.
Маленький «Моран», победитель огромного цеппелина, также ожидала слава: он должен
был быть сохранен для потомства. Как памятник героизма.
Но войны, сотрясавшие Францию в течение двадцатого века, поглотили и этот самолетик:
следы его затерялись...
54. Соперники и соратники
14 мая 1914 года, Москва, Ходынское поле
Прибытие в Москву известного французского авиатора Адольфа Целестина Пегу стало
большим событием для всего воздухоплавательного сообщества.
Обаятельный, жизнерадостный, шумный француз быстро покорил сердца москвичей.
О нем начали много писать в прошлом году, когда в августе тринадцатого Адольф Пегу
совершил безумный прыжок с парашютом. Выскочил из самолета на лету! Какая
храбрость, какая непостижимая отвага!..
Газеты так и писали: «Пегу показывает воздушные трюки, которым можно лишь
удивляться. Кувыркание в воздухе для него — пустячная забава. Он даже вылезает из
гондолы и летит стоя, а это уж совсем невероятный трюк, на который способен лишь
Пегу».
— Вот увидите, Петр Николаевич, это что-то поразительное, — говорил один из членов
«кружка Жуковского», Александр Архангельский.
Они с Петром Николаевичем Нестеровым прибыли на Ходынку с утра пораньше. Пегу
уже находился возле своего самолета — «Морана-Солнье» L — «парасоля».
Фирма «Моран-Солнье» начала выпускать самолеты типа L в 1913 году. Самолет
выглядел на первый взгляд необычно: крыло высоко поднято над фюзеляжем, отчего
машину и прозвали «парасоль» — «зонтик». Но такое расположение улучшало обзор вниз,
что было немаловажно.
В принципе, «парасоль» представлял собой дальнейшее развитие типа G, хорошо
известного Нестерову: «зонтик» имел аналогичный фюзеляж и крыло такого же размаха.
— Мсье Пегу легко и красиво выполняет «мертвую петлю», — сообщил Архангельский.
— А потом, показав трюки, предлагает кому-нибудь из публики покататься.
Пегу был на два года младше Нестерова. Он родился в Монферрате в семье самых
обычных людей: отец его владел небольшим участком земли, мать подрабатывала
шитьем. Из скучной провинциальной жизни Адольф вырвался самым доступным для
юноши способом: подписал пятилетний контракт с армией и отправился кавалеристом в
Алжир.
Пегу участвовал в кампаниях по усмирению мятежных племен, болел болотной