Уот Тайлер
Шрифт:
Сэр Джон, который вообще относился к своему царственному брату без особенного почтения, ответил полупрезрительно:
— Я не намерен отказываться от нее даже для вашего величества.
— Не слишком злоупотребляйте моею добротой! — крикнул Ричард.
С этими словами он сделал ему знак уйти из комнаты. Сэр Джон Голланд не повиновался.
— Повторяю, она моя! — сказал он. — Если я уйду, она должна последовать за мной.
— Не позволяйте ему подходить ко мне, государь! — умоляла Эдита, ища защиты у короля.
— Прочь, если тебе дорога жизнь! — воскликнул Ричард, выхватывая меч при приближении брата.
— Клянусь св. Павлом, она будет моею, хотя бы мне пришлось взять ее силой! — воскликнул сэр Джон Голланд, также обнажая меч.
Опасаясь страшной беды, если эта чудовищная ссора между братьями разгорится, Эдита стала между ними.
С минуту они вызывающе смотрели друг на друга, но ни тот, ни другой не подымали оружия, как вдруг в комнату вошли сэр Симон Бурлей и сэр Евстахий де Валлетор. Пораженные представившейся их глазам картиной, они оба ринулись вперед, схватили сэра Джона и мгновенно обезоружили его.
— В уме ли вы, милорд, если осмелились поднять руку на короля?! — воскликнул сэр Евстахий. — Разве вы не знаете, что за такой необдуманный поступок вам угрожает смерть?
Сэр Джон ничего не ответил. Сэр Симон подбежал к двери и, вызвав стражу, велел арестовать Голланда. Приказание было исполнено.
— Отведите его в башню Вошан, — добавил сэр Симон. — И пусть он будет заключен в тюрьму!
— Неужели вы допустите это, государь?! — воскликнул сэр Джон.
Опасаясь, что король смягчится, сэр Евстахий поспешил вмешаться.
— Государь! — сказал он. — Проступок слишком важен, чтобы ему пройти безнаказанно.
Под влиянием этого совета Ричард отвернулся, его брат был уведен.
Тем временем сэр Евстахий подошел к Эдите и сказал ей:
— Мне хотелось бы услышать от вас объяснение этой сцены.
— Я была несчастной причиной ее, — ответила Эдита. — Ссора вышла из-за меня.
— Именно этого я и опасался, — вполголоса сказал рыцарь. — Избежав одной опасности, вы попали в другую… Вы любите короля?
— Увы, да! — ответила она.
— Только одна особа может защитить вас, а именно принцесса, — сказал сэр Евстахий. — Немедленно отправляйтесь к ней и расскажите обо всем.
— Я так и сделаю, — твердо сказала Эдита.
Она вышла из комнаты, не замеченная королем, который разговаривал с сэром Симоном в углублении окна.
Едва Эдита удалилась, как лейтенант Тауэра вошел в комнату из коридора. Его взволнованный вид ясно говорил, что он принес важные известия.
— Ваше величество! — сказал он королю с низким поклоном. — Сэр Джон Ньютоун, бывший комендант рочестерского замка, сию минуту прибыл в Тауэр, в качестве уполномоченного от предводителя мятежников, Уота Тайлера, он просит аудиенции у вашего величества. Соблаговолите ли вы принять его?
— О, конечно, мой добрый лейтенант! — ответил король. — Мне очень любопытно узнать, что поручил передать мне дерзкий холоп. Насколько я могу догадаться, сэр Ньютоун был в плену у мятежников с того времени, как они овладели рочестерским замком. Как они обращались с ним?
— Он не жалуется на плохое обращение, государь, — отвечал лейтенант. — Но он говорит, что дал слово главарю мятежников доставить ответ вашего величества.
— Он получит ответ, но только ответ этот должен быть хорошо взвешен, — возразил король. — Созовите немедленно Совет в большую залу Белого Тауэра да пригласите его милость архиепископа кентерберийского, лорда-казначея и других лордов. Когда они соберутся, мы выслушаем поручение сэра Джона Ньютоуна. Дело важное, и оно требует основательного обсуждения.
— Мне приятно слышать от вашего величества такой ответ, — одобрительно заметил сэр Симон. — Положитесь на совет людей, преданных вам безгранично, и вам нечего будет опасаться.
Лейтенанту оставалось удалиться и привести в исполнение распоряжение короля.
— Следовало бы сообщить принцессе об этом посольстве, — сказал сэр Симон. — Ее благоразумный совет всегда очень ценен, государь, разрешите ли пригласить ее высочество?
— Нет, я сам отправлюсь к ней, — сказал Ричард. — Пойдемте со мной, прошу вас.
И в сопровождении обоих начальников он направился в покои своей матери.
Глава VIII
ПОРУЧЕНИЕ УОТА ТАЙЛЕРА КОРОЛЮ
Аудиенция, обещанная королем сэру Джону Ньютоуну, назначена была в той несравненной по красоте зале в верхнем этаже Белого Тауэра, где со времен Вильгельма Рыжего [19] постоянно собирался королевский Совет.
По обеим сторонам огромной залы, от столба до столба, были протянуты дорогие ткани, которые если и сокращали ее размеры, зато резче выделяли великолепие. В галереях толпились ратники; у главного входа в комнату Совета стояли алебардщики; множество приставов, пажей и различных придворных челядинцев собралось в зале.
19
Вильгельм II Рыжий (Rufus) — второй сын Вильгельма Завоевателя, царствовавший в 1087–1100 гг.
Под высоким королевским наметом в креслах, поставленных на возвышении, восседали король и его мать, принцесса. По правую руку от короля поместились архиепископ Кентерберийский, лорд иоаннитов, барон де Вертэн и барон де Гоммеджин. По левую руку от принцессы сидели сэр Симон Бурлей, сэр Евстахий де Валлетор и сэр Генри де Созель.
Все собрание казалось чрезвычайно озабоченным, и никогда еще Ричард не имел такого важного вида. Никто из его легкомысленных товарищей, имевших обыкновение подымать все на смех, не присутствовал на Совете, а сэр Джон Голланд, как уже известно, был заключен в башню Вошан.
Как только король и члены Совета заняли свои места, лейтенант Тауэра торжественно ввел сэра Джона Ньютоуна. Сделав глубокий поклон королю, который встретил его чрезвычайно милостиво, сэр Джон заговорил явно взволнованным голосом:
— Мой всемилостивейший монарх! Я удостоился рыцарского звания от вашего родителя, грозного принца, этого цвета английского рыцарства. Всегда верный и преданный вашему знаменитому деду, Эдуарду III, я служил также верой и правдой вашему величеству. А посему судите сами, с каким чувством я вынужден был явиться с поручением к вашему величеству от презренных хамов, поднявшихся против вас. Я заслуживаю быть с презрением изгнанным прочь от глаз вашего величества. И если вы, не выслушав, отошлете меня назад, на лютую смерть от рук этих мятежников и изменников, то я не вправе буду роптать. Возвратиться же я должен во всяком случае: я дал мое честное, никогда еще не нарушенное слово главарю мятежников; моя жена и дети оставлены им в качестве заложников.