Упавший поднимется сам

Иркегулов Нуртай Шайхиевич

– Слушаю, - заметил, как его, всегда готовое к любым неожиданностям лицо, чуть оттаяло, потеплело, подобрело. Он стал напоминать Деда Мороза из детства.
– Скажи, почему мы на "ты", поверь я этому только рад, но удивительно мне.

– Я уволился, Батыр, уезжаю, квартира продана, а эту машину оставляю тебе.

– Почему?
– глупый вопрос, конечно, не оставаться же ему в несуществующем холдинге, но...

– Когда мы работали вместе, ты был Батыром Имановичем, терпеть не могу панибратства на работе. Теперь, ты для меня просто Батыр. Потому что считаю тебя другом. Был у меня один друг, надежный и порядочный, но он умер. Остался один ты.

– Спасибо Иваныч.

–

А уезжаю потому, что после всего пережитого не хочу и не могу здесь оставаться. Старый уже, пора на покой. Внук растет, смешной такой мальчуган.

– А куда, Иваныч?

– Не знаю пока, еще не определился.

– Постой, как же я тебя найду?

– Не ищи Батыр, не надо, - когда он так говорит, продолжать разговор бесполезно.

... Он даже не позволил себя проводить, друг называется.

Отложенные на черный день деньги испарялись, как вода на солнцепеке. Пустующий и холодный дом напоминал о прошедших событиях и подталкивал... в магазин, за бутылкой водки. Фиг тебе, не дождешься! Начну с чистого листа. Меня вполне устраивало, что никому я не нужен, бывшие партнеры и приятели притворно радовались моей свободе, обещали обязательно встретиться, грозились созвониться и... исчезали. Я, как больной СПИДом, все признают во мне человека, но приближаться не желают. Зараза.

Конечно, в первый же день я позвонил Риме. И во второй, и в третий... Ее телефон упорно игнорировал мои попытки, выполняя функции карантина, равнодушно прогоняя гудками. Я очень хотел и очень боялся встречи с ней. Страшный, худой, измочаленный неудачник, опозоренный на всю страну, не поддержавший ее в самые трудные минуты. Захочет ли она встречаться?

Сходил на кладбище, увидел памятник, с фотографической точностью передающий лицо, но абсолютно не соответствующий характеру, образу дяди Жаке. Глупый и помпезный, если бы этим занимался я, то... сделал бы ничуть не лучше. Камень, он и есть камень, что с него возьмешь. Хотел было позвонить в дом дяди Жаке, но после долгих колебаний, так и не решился. Представил писклявый и высокомерный голос его жены, ничем хорошим это не кончится (еще и телефон разобью).

Мои родители и сестренки бесконечно зазывали домой, мама даже расплакалась. Я обещал и не ехал. Не хочу, они привыкли видеть меня сильным, уверенным, надежным. А у меня нет денег, чтобы купить приличные подарки, особенно младшей, ей подавай вещи только из лучших бутиков. Потерпите, скоро приеду, как всегда уверенный, сильный и надежный.

Подумав, решил продать дом, надо же с чего-то начинать. Дорогой и престижный, думаю, что с полмиллиона за него получу. Вот и прекрасно, там видно будет.

Жизнь несколько оживилась, приходили люди, важные и причмокивающие, многие узнавали, вежливо и официально здоровались и предлагали за дом семьсот, восемьсот. Миллион! Во мне опять проснулась деловая жилка, скупил все газеты с объявлениями о недвижимости, изучил, как и положено предпринимателю со стажем, рынок и назначил цену - пять миллионов долларов США! Только, пожалуйста, не удивляйтесь, в стране начался экономический бум, цены на жилье росли прямо на глазах, миллионеры, миллиардеры выскакивали с газетных страниц и с экранов телевизора и визжали от обжигающих их руки денег.

Сошлись на трех, торг, как говорится, уместен. Оказывается, отделка моего дома полностью устарела, участок маловат (нет и десяти гектаров), сад и цветы практически усохли, а "альпийская горка совершенно никуда не годится" - так заявила мне будущая хозяйка дома.

Просматривая газеты и передачи по ТВ уловил странную закономерность: исчезло какое-либо упоминание о Тахире, как-будто его и не было вовсе. В газетах все чаще

стали мелькать сообщения об арестах тех или иных предпринимателей, в том числе из разряда гиен (хотел было сказать "акул", но эти хищники, а я про тех, кто питается падалью, среди них тоже бывают крупные). Умеющие читать между строк (этим искусством владеют не многие, но при желании, лет за десять, научиться можно) догадались, что у Тахира дела немногим лучше моего. Гонениям подвергались именно его люди, и его фирмы. Вот это пироги! И как закономерное следствие - указ президента о назначении Тахира послом в одну из африканских стран, и одновременно сообщение об избрании его председателем федерации бадминтона. На счет бадминтона понятно, чтобы пилюлю подсластить, а вот Африка, это серьезно, настоящая и суровая ссылка.

Так, а что же Марат, я даже забыл о его существовании. В желтой газетенке, сразу за интимстраницей, наткнулся на интервью с лидером теперь уже оппозиционной партии, на фотографии он усиленно пытался изобразить возмущенное и решительное лицо. Но даже было видно, как он напуган. Марат предрекал наступление тоталитаризма, разрушение демократии и развал экономики (при нашем буме на жилье). Корреспондент ехидно уведомил, что против него возбуждено уголовное дело по факту коррупции, что он скрывается со своей второй(!) женой, что все его банковские счета арестованы. И маленькими буквами приписано "из Лондона, по телефону". Убёг.

Не знаю почему, но настроение улучшилось. Пошел в поход по магазинам, за подарками. Измучился с выбором наряда для младшей сестренки. И если с джинсами, кофточками и туфлями кое-как справился, то с выбором вечернего наряда (у них бал, посвященный окончанию университета, "я обязана всех убить!") пришлось изрядно попотеть. У меня чуть крыша не съехала от современной моды. Я искал красивое, умеренно открытое платье (плечи, немножко спина, ноги не выше колена). По принципу: "Открыто то, что можно". Но продавалось: "Открыто все, что возможно, и даже больше". Мои условия, ставили в тупик непробиваемо вежливых продавщиц, но ничего, кроме костюмов для молоденькой девушки... лет за пятьдесят, они предложить не могли. И еще смотрели с упреком и удивлением, как будто встретили доисторического мамонта. Я им объясняю про сестренку, а они мне: "Домострой, домострой!"

Ничего не оставалось, как поехать в магазин Римы. Ноги сами туда привели. Честно признаться, поэтому и не нравилось ничего в других магазинах.

– Здравствуйте Батыр, - встретила, как всегда, Наташа, она была взволнована, напугана. Мною?
– А Римы здесь нет, давно, больше года.

Мне не понадобилось раскрывать рта. Информация лилась как из радио.

– Она сама продала мне магазин, после всех этих событий. С тех пор я ее не видела.

Не может она не знать! Хорошо, использую старый, проверенный антиженский прием. Строго нахмурился, изобразил суровый взгляд исподлобья, крепко сжал кулаки. Сработало!

– Я здесь ни при чем. У них давно все развалилось, они и не жили то вместе. Я не отбивала Марата, он сам... прибежал ко мне.

Вдруг по ее лицу покатились слезы. Классический прием!

– Потом он сбежал. Говорят за границей, у него там новая жена, а магазин остался у меня. Поэтому о Риме я ничего не знаю. Слышала, у нее умер отец.

Куплю платье. Я пришел не за тем, чтобы что-то выискивать и вынюхивать. Обрадованная Наташа обслужила по высшему разряду, с огромной скидкой, поначалу я пытался отказаться, но она - ни в какую. А за что платить? Это платье запросто умещается в кулаке, не представляю как его носить, все будет вываливаться и торчать. Вспомнив про Яшку, вынужденно согласился, куда все - туда и она.