Упавший поднимется сам
Шрифт:
– Ты их любишь больше меня!
Они так долго и тщательно лелеют в себе это чувство, что привыкли, сроднились с ним. И если у женщины исчезает объект для ревности, то она чувствует себя обделенной и обманутой.
Слышу мощный хор женского возмущения и осуждения, и даже догадываюсь о чем: "Все мужчины, законченные эгоисты, и вам никогда не понять нашу тонкую и нежную душу, нашу великую и могучую боль!" Но думаю, большинство мужчин, испытавших это чувство, склонятся на мою сторону.
После того ночного
Но разговор был неизбежен. Этот вопрос ребром поставил передо мной Иваныч.
– Батыр Иманович, швейка разорена, больше закрывать на это глаза, мы не имеем права.
– Иваныч, не обижайся, но твое дело обеспечивать безопасность, а делать выводы о состоянии швейки - дело экономистов.
– Вчера ребята задержали машину с рулонами джинсовой ткани, а в накладной значились отходы, - Иваныч с трудом сдерживал гнев, необычное, скажу я вам, для него состояние.
– - Ну и что, разберитесь и накажите виновных.
– Отчет о результатах ревизии на швейке лежит на вашем столе уже пятый день, но, вижу, вы его не открывали.
– - Не до этого, Иваныч, посмотрю позже.
– - Будь по-вашему. Но если хотите знать мое мнение, то я скажу.
– - Не хочу, Иваныч, давай потом, а?
– - Но я все равно скажу, потом будет поздно.
– Да что там может быть на швейке? Кредит пролонгирован, Гуля сказала, что в этом квартале они выходят на прибыль.
– Эта сучка разворовала фабрику!
– Иваныч такими словами не бросается, надо посмотреть отчет.
– - Полегче, Иваныч. Хорошо, сегодня же посмотрю отчет.
Он молча удалился. Не буду рассказывать, что было написано в отчете, скучно перечислять, но вывод Иваныча оказался правильным. Эта сучка разорила фабрику, и поставила меня в тяжелейшую ситуацию. Согласно условиям кредитного договора, холдинг являлся гарантом швейки. Другими словами, долги фабрики вынужден будет оплачивать холдинг, а это пять миллионов долларов!
Созвал экстренное совещание. Мои работники, профессионалы своего дела, сидели, понурив головы. Я распекал их как двоечников.
– Почему упустили фабрику!?
– кричал я.
– Для чего вы в таком случае здесь сидите?
– Все квартальные отчеты оказались липовыми, - попытался оправдаться зав. экономическим отделом.
– - А кто вам мешал их своевременно проверить?
– не унимался я.
– - Вы, - раздался голос Иваныча.
За столом повисла пауза, я ошарашено уставился на Иваныча.
– Вы, Батыр Иманович, запретили все проверки швейки, информация из банка направлялась только на фабрику, минуя нас. Наши сигналы о тревожной ситуации вы проигнорировали. Что нам оставалось делать?
– - Но этот отчет вы же смогли подготовить!
–
– Не зарывайся, Иваныч, - обречённо произнес я, понимая, что он был абсолютно прав.
– Отложим совещание на завтра.
Вечером, с террасы своего загородного дома, я наблюдал закат. Кровавый, угрюмый, тяжелый. В голове роились такие же мысли, одна ужаснее другой.
– - Значит, ты решил мстить, - за спиной раздался голос Гули.
– - Кто тебя пропустил?
– завтра же сменю охрану.
– - Ты распорядился не впускать меня? Прячешься?
Никаких распоряжений я не давал и охрана здесь ни при чем, я опять пытался сделать виноватым кого-то другого.
– - Что тебе нужно? Зачем пришла?
– Твои люди изъяли документы на фабрике, сменили охрану. Ты пытаешься запретить видеть тебя. Что все это значит?
– она была разгневана. "Праведница".
– Это значит, что управление фабрикой перешло ко мне, ты временно отстранена от должности директора, - постараюсь быть выдержанным и спокойным, очень постараюсь.
– Ах, вот как! Надеялась, ты мужчина. Не ожидала от тебя такого. Слишком мелочно.
Она по-прежнему чертовски хороша и соблазнительна. Только лицо было холодным, а улыбка растянулась в кривой оскал.
– Давай не будем обсуждать мои достоинства и недостатки. Ты читала отчет о результатах ревизии?
– Ну и что. Временные трудности, в ближайшее время мы должны выйти на рентабельность, ты же знаешь об этом.
– Нет этого времени. А платить по кредиту надо, очередной платеж послезавтра.
– Заплати деньгами холдинга, со следующего квартала кредит будет гаситься за счет доходов фабрики.
– - Нет у меня таких денег.
На ее лице явно читался испуг, она не ожидала такого ответа.
– - Как это нет денег? Что за глупости?
– За последние полгода я потерял четыре крупнейших предприятия, мои акции заложены в трех банках. Оставшиеся предприятия холдинга лихорадит из-за бесконечных проверок налоговых органов и милиции.
– - Но почему, ведь все было хорошо?
– - Тахир, он хочет меня уничтожить.
Она задумалась, скорее сделала вид, что задумалась. У женщин этот прием отрепетирован.
– - В таком случае у меня есть деловое предложение.
– - Извини, но я не нуждаюсь в твоих предложениях.
– Не язви, Батыр, то, что я сейчас скажу должно тебя заинтересовать, - она перестала быть красивой и соблазнительной. Передо мной сидела хищница, готовящаяся к прыжку.
– Передай фабрику, есть люди готовые взять ее с долгами.