Уплыть за закат (с илл)
Шрифт:
– Хищение золотоносной руды остановить невозможно, – объяснял он мне.
– Даже твоя старенькая бабушка не устоит, если жила настолько богатая, что достаточно сунуть в карман кусок породы. Но размер воровства можно уменьшить, если хорошо платить за услуги.
К 1911 году в фирму стали поступать большие деньги, но я не знала, куда они деваются, и не спрашивала об этом Брайни. Приход отражался в книгах. Кое-что брал себе Нельсон, кое-что – побольше – Брайан. Некоторую часть получали на руки мы с Бетти Лу в виде денег на хозяйство. Но это было далеко не все. Банковский счет фирмы служил только для выдачи жалованья Аните и оплаты текущих расходов и никогда не превышал необходимых для этого сумм.
Только много лет спустя я все узнала.
28 июня 1914 года в сербском городе Сараево был убит наследник Австро-Венгерского трона – эрцгерцог Франц-Фердинанд, вполне бесполезная августейшая особа. И по сей день не понимаю, почему это событие послужило Германии поводом для вторжения в Бельгию месяц спустя. Я внимательно читала все газеты того времени, а потом прочла все исторические труды, какие только могла достать, и все-таки не понимаю. Это какое-то безумие.
Мне еще понятна извращенная логика кайзера, вынудившая его напасть на своего двоюродного брата в Санкт-Петербурге – слишкоммного самоубийственных соглашений он с ним заключил.
Но зачем было вторгаться в Бельгию?
Ну да, знаю – чтобы захватить Францию. Но зачем было захватывать Францию? Зачем было начинать войну на два фронта? И зачем нужно было ввязываться в войну с Бельгией, вынуждая тем самым вступить в войну единственное государство в Европе, имеющее достаточно сильный флот для того, чтобы перекрыть германскому флоту все пути и не выпустить его в море?
Об этом говорили мой отец и мой муж четвертого августа четырнадцатого года. Отец пришел к нам обедать, но повод был невеселый – день вторжения в Бельгию, и на улицах продавали экстренные выпуски.
– Что вы об этом думаете, beau-pere? <тесть (фр.)>– спросил Брайан.
Отец ответил не сразу.
– Если Германия одолеет Францию за две недели, Великобритания не станет воевать.
– Ну так что же?
– Германия не сможет так быстро победить Францию. Поэтому Англия вступит в войну, и война затянется надолго. Закончи за меня.
– Вы хотите сказать, что и без нас не обойдется.
– Будь пессимистом – и ты будешь реже ошибаться. Брайан, я почти ничего не понимаю в твоем бизнесе. Но сейчас все начнут перестраиваться на военный лад. Ты связан с чем-нибудь, что имеет отношение к войне?
– Все металлы – это стратегическое сырье, – помолчав, сказал Брайан.
– Но если вы хотите вложить куда-нибудь деньги, beau-pere, то я вам скажу: для производства боеприпасов совершенно необходима ртуть. И ее мало.
Добывают ее в Испании, в месте под названием Альмаден.
– А где еще?
– В Калифорнии, немного в Техасе. Хотите поехать в Калифорнию?
– Нет. Я там уже был. Не в моем вкусе. Возьмусь-ка я за старое и напишу Леонарду Буду. Он, старый черт, перевелся из медиков в строевые офицеры – пусть расскажет, как это делается.
– Я тоже больше не хочу служить в саперах, – задумался Брайан. – Не по мне это.
– Хочешь ты или нет, но будешь опять махать лопатой, если тебя призовут здесь.
– Как так?
– Третий Миссурийский преобразуют в саперный полк. Подожди немного и тебе дадут в руки лопату.
Я с самым беззаботным видом, на который была способна, продолжала вязать. Повеяло апрелем 1898 года.
Война в Европе шла своим чередом, изобилуя ужасами – сообщалось о зверствах в Бельгии и о кораблях, потопленных немецкими подводными лодками. Америка распадалась на два лагеря, и после потопления "Лузитании" в мае 1915 года это разделение стало явным. Мать писала из Сент-Луиса, что там очень сильны прогерманские настроения. Ее родители, дедушка и бабушка Пфейфер, были убеждены, что все достойные люди должны поддержать свою "старую родину" – и это несмотря на то, что родители гроссфатера в 1848 году уехали в Америку, спасаясь от прусского империализма, вместе с сыном, который как раз достиг призывного возраста и оказался бы в армии, если бы они не эмигрировали. (Отец родился в 1830 году.) Но теперь оказалось, что Deutschland Uber Alles <Германия превыше всего (нем.)>и что Францией заправляют евреи, и если бы американские пассажиры сидели дома и не лезли в зону военных действий, то не очутились бы на борту "Лузитании" – в конце концов, император предупреждал всех.
Сами виноваты.
Брат Эдвард писал, что в Чикаго настроения примерно такие же. Сам он не был убежденным сторонником Германии, но горячо надеялся, что мы не вступим в войну, до которой нам нет никакого дела.
Дома я слышала совсем другое. Когда президент Вильсон произнес свою знаменитую (печально знаменитую) речь о потоплении "Лузитании", сказав, что мы "слишком горды, чтобы воевать", отец пришел к Брайану и долго сидел, бурля, как вулкан, пока все дети не разошлись кто спать, кто еще куда-нибудь. Я притворилась, что не слышу тех слов, которыми он тогда разразился. В основном они относились к трусливой тактике гуннов, но крепко досталось и "малодушному пресвитерианскому священнику" из Белого Дома.
– "Слишком горды, чтобы воевать"! Это еще что за новости? Для того чтобы воевать, как раз и нужна гордость. Это трус убегает в сторонку с поджатым хвостом. Брайан, нам надо вернуть Тедди Рузвельта!
Муж согласился с ним.
И весной 1916 года уехал в Платтбург, штат Нью-Йорк, где генерал Леонард Вуд прошлым летом организовал подготовительный лагерь для будущих офицеров – в 1915 году Брайан не сумел туда попасть и все распланировал заранее, чтобы не упустить шанса в 1916-м. В его отсутствие, по моему плану, родилась Этель. Так что когда Брайан в августе вернулся домой, я была в полном порядке и могла встретить его как следует – с.р.н, и ждала, к.о.м.р. Миссис Гиллигулли постаралась на совесть – на все пять долларов, а то и больше.
Кажется, мне это удалось, потому что мое биологическое давление уже зашкалило за красную черту.
Это был самый продолжительный сухой период в моей замужней жизни еще и потому, что дома за мной строго присматривали. По просьбе Брайана отец на время его отсутствия поселился у нас. Ни один страж гарема не относился к своим обязанностям более ревностно, чем он. Брайан "присматривал" за мной сквозь пальцы, охраняя меня от соседей, а не от моей похотливой натуры.
Отец же охранял меня даже от себя самого. Да, я сунулась было. Еще будучи vigro intacta <девственницей (лат.)>, я знала, что питаю к отцу явно кровосмесительные чувства. Более того, я знала, что и он так же относится ко мне.