Упоние властью
Шрифт:
Он бросает на меня озорной взгляд и откидывается в кресле.
— Насколько сильно я вляпался?
— Давай просто скажем так, что на твоей шее сейчас находится петля, и у тебя есть выбор, затянуть ее или нет.
Напряженное выражение на его лице говорит мне о том, что ему не нравится аналогия с петлей. Мне бы, наверное, такая аналогия тоже не понравилась бы.
— Так что, до тех пор, пока я не куплю или продам большой пакет акций, со мной все будет в порядке? — спросил он и дернулся в своем кресле.
— И до
Давящее молчание повисает между нами, длящееся в течение нескольких секунд.
— Ты сейчас меня шантажируешь?
Он прищуривает глаза, изучая меня своим пронзительным взглядом.
Я храню молчание с минуту, думая о том, как бы лучше сказать ему то, что было у меня на уме столько времени, сколько себя помню. Я делаю глубокий вдох и начинаю открывать ему чувства, которые скрывала в течение многих лет.
— Твой отец полностью разрушил бизнес, который моя семья строила в течение трех поколений. Он присутствовал на дружеском ужине, а потом использовал информацию, которой папа поделился с ним, чтобы полностью уничтожить нас. Твой дедушка даже не пытался остановить его. Я думаю, это было больнее всего.
Я стараюсь сохранить самообладание, но вся моя душевная боль вплывает на поверхность.
— Мне было девять лет, поэтому я мало что помню об этом, — Трей нервно пробегает пальцами по волосам. — Хотя помню, как отец спорил с папой. После того дня мы не видели его так часто, как раньше.
— Возможно, он пытался остановить его, — предполагаю я, давая ему возможность сохранить приятные воспоминания о его папе. — Я знаю, однако, наши деды ушли в могилу, так и не поговорив друг с другом еще раз.
— Отца уже не остановить, если уж он что-то вбил себе в голову, — говорит Трей, глядя в пол. — Я, честно говоря, не такой человек, чтобы извиняться за то, чтобы не сводить счеты с кем-либо.
— Ты знаешь, я не думаю, что может возникнуть необходимость в шантаже.
Я кладу свою руку на его бедро, давая ему понять тем самым, что не собираюсь вымещать свое недовольство на нем.
— Не могли бы вы двое заткнуться! — вдруг выпаливает Лив, перевернувшись в своем кресле. — Вы, ребята, сидите и болтаете весь полет. Я пытаюсь поспать!
Глаза Трея расширяются.
— Лив, прости. Мы думали, что ты в отключке.
Я посылаю Трею озорную ухмылку, пока скольжу кончиками пальцев вдоль внутреннего шва его джинсов, затем убираю от него руку и откидываюсь в кресле.
— Спасибо, Мэнди. Очень мило с твоей стороны сделать это прямо сейчас перед тем, как ты отправишься спать, — шепчет он.
Я хихикаю и закрываю глаза. Я думаю, что довела его до того состояния, которое мне было
Я проснулся, словно от толчка из-за моего повторяющегося сна, в котором я находился голым в общественном месте и пытался вернуться в дом, пока никто не увидел меня. По словам мамы и ее сонника, это означает, что я чувствую себя уязвимым.
Мэнди крепко спит, и ее рука накрепко вцепилась в меня, поэтому я лишь слегка поворачиваю голову. У нее такое безмятежное выражение лица, почти ангельское, ее губы слегка поджаты.
Я должен чертовски нервничать из-за того, что она знает обо мне, но, по правде говоря, по какой-то причине я теперь чувствую себя лучше, зная, кто она такая на самом деле. Я оглядываюсь назад, пытаясь воссоздать в памяти ее в детском возрасте. Я помню, что у нее есть сестра, и что они обе темноволосые. На этом все. Безумие думать, что теперь она обладает властью, способной засадить меня за решетку. К счастью, кажется, я нравлюсь ей.
— На что ты смотришь? — спрашивает она, прежде чем открыть глаза.
— Прости, просто ты выглядишь такой…
— С похмелья? — язвительно замечает она, открывая глаза. — Тьфу ты, ненавижу винное похмелье.
— На самом деле, … красивой, — шепчу я в ответ.
— Я уверена, что выгляжу невообразимо после такого количества выпитого спиртного, и поспав с макияжем на лице, — отвечает она, глядя на меня с сомнением.
— Правда, ты красивая.
Она сжимает мою руку и откидывается назад, снова закрывая глаза. Я не могу отвести от нее глаз. Что-то в ней притягивает меня, как магнитом. Возможно, то, что у нас с ней похожее происхождение, и что наши деды когда-то были лучшими друзьями. Или это, может быть, просто из-за того, что она так прекрасна как внутри, так и снаружи.
Когда самолет только взлетал, я намеревался вступить с ней в конфронтацию. Однако, как только мы начали общаться, то я не смог оставаться злым. Хоть я и знаю, что единственная причина, по которой она оказалась в этой поездке, заключалась в том, чтобы собрать доказательства, которые ее босс смог бы использовать против меня. Дело в том, что мой отец полностью предал ее семью, и, кажется, она намеревалась добиться правосудия. Интересно, как долго она планировала это? Месяцы? Годы?
— Ты все еще пристально смотришь.
Она открывает глаза и поворачивается ко мне с улыбкой, играющей на ее губах.
— Сожалею, но ничего не могу поделать.
Я тянусь и слегка сдавливаю ей руку перед тем, как извлечь свой телефон.
— Ты лучше проверь, жива ли еще там Лив.
После похорон мне нужно будет поговорить с ней.
Пока Мэнди будит Лив, я звоню маме. Надеюсь, что она успокоилась и взяла себя в руки. Я не хочу больше видеть, как она страдает из-за него.
— Привет Трей, ты дома? — спрашивает она.