Управление войсками
Шрифт:
Несмотря на предложения военно–воздушных сил и специалистов по атомному оружию, еще президент Кеннеди высказывался против суперракеты. Испытания ее вследствие этого не состоялись. Отказ был мотивирован тем, что якобы с помощью определенного количества средних ракет — американские стратегические ракеты имеют мощность от 0,5 до 10 мегатонн — можно достичь такого же воздействия. Может быть, это и соответствует действительности при использовании таких ракет массированно, однако об этом нельзя заявить с полной уверенностью, особенно тогда, когда противник имеет суперракету. Одновременно следует учитывать и другое обстоятельство — возможность, во всяком случае теоретическую, ведения [112] борьбы
В результате принятия Женевской конвенции 1864 года и дополнений к ней, Гаагских соглашений о ведении сухопутных войн 1899 и 1907 гг., а также договоров 1949 года был сделан существенный вклад в дело гуманизации обычной войны. Вполне понятно, что определенные положения этих соглашений, например положения об обращении с военнопленными и населением занятых районов, имеют значение и для ядерной войны. Однако регламентации, касающиеся вопросов применения оружия, в результате развития средств борьбы становятся все более куцыми. Так, статья 25 Гаагских соглашений о ведении сухопутных войн запрещала как обстрел, так и бомбардировку с воздуха незащищенных городов, что не соблюдалось в годы второй мировой войны. Исходя из подобных предубеждений, считают, что и в ядерной войне не будут придерживаться упомянутых положений.
Под стратегией в узком смысле этого слова мы понимаем определенные принципы, касающиеся достижения целей войны, и их применение в руководстве вооруженными силами. Их суть, как и суть войны, целью которой является разгром противника и подчинение его своей воле, неизменна. Принципы стратегии при правильном руководстве войсками проявлялись в войнах всех времен начиная с глубокой древности. Они не подвергались изменению в результате развития оружия (пулеметов, скорострельной артиллерии, танков, авиации) и транспортных средств (паровозов, автомобилей, самолетов). Они лишь использовали эти новые средства.
Цель стратегии всегда состояла в уничтожении вооруженных сил противника, а также в правильном использовании собственных вооруженных сил для достижения упомянутой цели. Для методов стратегии всегда было характерно сосредоточение сил на главных направлениях, внезапность, обеспечение безопасности и т. д. Новые средства борьбы потребовали лишь определения новых форм [113] их применения, которые соответствовали бы природе этих новых средств, но они не изменили суть стратегии. Созданные в течение последних лет новые средства сообщения и связи также повлияли лишь на быстротечность операций, способы применения оружия и частично на вопросы безопасности управления войсками.
Ядерная война тоже не внесла в этот вопрос каких-либо изменений. Мы видели, что основной целью и этого вида войны является уничтожение вооруженных сил противника, что применение новых средств борьбы осуществляется здесь, как и в прошлые времена, в такой форме, которая больше соответствует их предназначению. Мы далее видели, что принципы внезапности, сосредоточения сил на решающих направлениях и т. д. и в условиях ядерной войны находят свое проявление в методах осуществления стратегии. Поэтому констатация, будто «стратегия подвержена изменению», неверна. Труд генерала Клаузевица не устарел и для ядерной войны.
11. Боевые действия в условиях применения ядерного оружия
В эпоху обычных войн каждая из них давала богатейший опыт, на основе которого формулировались основные принципы ведения следующей войны. Таким образом, каждая предыдущая война оказывала существенное влияние на характер вооруженной борьбы в последующей, по крайней мере в ее начальный период. Этот опыт, обогащенный навыками использования вновь созданных боевых средств, давал духовному и материальному вооружению определенную надежность, а командованию — ту уверенность, которая бывает столь необходима в начальный период вооруженной борьбы. Особенности боевого построения войск в общем-то тоже были известны. Каких-либо решающих неожиданностей не возникало.
Разумеется, это могло иметь место лишь при условии, если опыт последней войны хорошо изучался и правильно использовался и если новые боевые средства, которые давала промышленность и которых от нее требовали, применялись согласно соответствующим принципам, сложившимся на основе практического опыта и интуитивного предвидения. Сейчас перед нашим мысленным взором предстают немецкие военно–воздушные силы и танковые войска, значение которых во время первой мировой войны обозначалось лишь рудиментарно, но уже во второй мировой войне они стали видом вооруженных сил и родом войск решающей важности. Танки в ходе всей войны использовались правильно. Что же касается авиации, то ее применение было правильным лишь в первую половину войны, поскольку в последующий период она не смогла приспособиться к изменившимся требованиям.
Таким образом, мы видим, что в эпоху обычных войн большую роль играл институт, призванный вырабатывать правильные представления о важных сторонах будущей войны. При оценке опыта войны у такого института была по крайней мере исходная база, а итоги сражения и боя, которые оказывались уже известными, давали возможность проверить правильность исходной базы. Это относилось в первую очередь к тактике, то есть к той области, где наиболее четко проявляются особенности характера вооруженной борьбы.
Сейчас, как и всегда после любой войны, встает задача определить правильную картину будущей войны и соответствующие формы ведения боевых действий. Следует заметить, что немало специалистов исходят из предположения, что, поскольку война, в которой будет применяться ядерное оружие, являет собой нечто совершенно новое, накопленный опыт в попытках определить ее картину может нам изменить. Ниже мы увидим, что подобное предположение является преувеличением и что было бы неправильным в предвидении ядерной борьбы не иметь никаких предпосылок.
В самой сущности войны ядерное оружие ничего не изменит. Оно изменит лишь характер сражения и боя, как это имело место и раньше с появлением любого нового вида оружия. Достаточно вспомнить, какой переворот в тактике совершили пулемет и скорострельная пушка или какое влияние на операции оказали танки, какие изменения в способах ведения боя и даже войны в целом произошли вследствие бурного развития военно–воздушных сил.
Приспособление к новым видам оружия никогда не было связано с какими-либо трудностями, а если они и возникали, то носили временный характер. Меньше всего они сказывались на теории, которая находила свое выражение в уставах. В основном эти временные трудности отражались на практике управления войсками, но и здесь [115] находились возможности почти полного преодоления их. Примечательно то, что трудности эти были тем сложнее, а преодоление их требовало тем больших затрат на боевую подготовку войск, чем более низкую ступень в общей организационной структуре вооруженных сил занимали войска, которым приходилось вести бои с использованием нового оружия или сражаться под его воздействием. Аналогичное явление мы будем наблюдать и при ведении боевых действий с использованием ядерного оружия.