Управление
Шрифт:
Он уставился на экран, на котором по-прежнему оставалось одно только сообщение.
– Сколько времени это займет? – спросил он.
Фройляйн Брунхильда робко поднялась и сказала:
– Трудно сказать. Таблица жителей очень большая… может быть, час. Но затем результат будет сразу на вашем компьютере.
– Спасибо, – озадаченно произнес Леттке. А потом, когда она собралась снова сесть за свой блокнот, он добавил: – Это всё на сегодня.
– Хорошо. – Она быстро схватила свои вещи, прошептала «Хайль Гитлер» и выскользнула из его кабинета.
После этого он сидел перед компьютером и не мог ничего сделать, потому что
Когда он пролистал вводные главы и попытался выяснить, что означает клавиша «СИСТЕМА», сообщение исчезло и на экране появился список. Одни только Цецилии, их было 27, с фамилиями, адресами и датами рождения.
Его руки стали влажными от волнения. Одна из них должна быть той, которую он ищет!
Стоит ли ему рискнуть и распечатать список? Лучше не надо. Кто-нибудь мог случайно взять его в комнате для печати, прежде чем он туда придет. Сохранять их он не хотел и подавно.
Наконец он взял в руки лист бумаги и ручку и просто переписал список. Он быстро справился. И все-таки двадцать семь Цецилий за пять лет – это было больше, чем он ожидал.
Когда он закончил, он удалил список результатов и посмотрел на свою запись. Кто же из них та, кого он искал? Одна из тех, кто еще живет в Берлине? Это не было сказано, а даже если бы и было, то кто из них – она?
Была ли вообще Цецилия, которую он ищет, в этом списке? Что, если он неправильно определил ее возраст? Что, если Дерте неверно поняла имя? Она заверяла, что не была знакома с девочками. Или что, если имя писалось по-другому, например, по-французски – Сесиль?
Он вызвал программу ИД – «Инспекция Дневника» – и сравнил свой список со списком участников. По крайней мере, шестеро Цецилий из его списка использовали программу «Дневник». Может быть, он найдет там.
Несмотря на то, что у него могли бы возникнуть огромные неприятности, если кто-то обнаружит, что он не уделяет внимания задачам, ради которых его наняли, Ойген Леттке не мог не провести остаток дня за чтением дневниковых записей этих шести женщин, в поисках хоть какой-то зацепки.
Конечно, безрезультатно. Одна записывала только свои эротические фантазии, где каждая третья была связана с Адольфом Гитлером. Другая писала в основном о своем младенце, отслеживала его вес, сколько он пил и как долго спал. У третьей были любовные интрижки с женщинами, и она фиксировала все свои мысли в ожидании телефонных звонков: мысли, снова и снова вращавшиеся по кругу.
Собственно говоря, он понял это сразу. Девушки, которые тогда там были и принимали участие в том, чтобы его подставить и обнажить в прямом смысле этого слова, наверняка давно уже не думали об этом. Не говоря уже о том, чтобы изображать это в своих фантазиях.
В течение нескольких дней ему уже не так хотелось идти на работу. Несколько дней он действительно делал только то, что было его непосредственной задачей: он копался в дневниках иностранцев. В обстановке предстоящих Олимпийских игр актуальным вопросом было то, как Германский рейх воспринимается за рубежом, особенно в Америке, и прежде всего принимая во внимание их политику в отношении евреев. Поэтому он ввел ключевые слова germany [4] и jews [5] в функцию поиска, которую, к счастью, можно было использовать без ввода сложных команд, а дальше читал найденное в источниках. Время от времени ему приходилось искать английские термины в словаре, потому что его английский был не так хорош, как хотелось бы, но он справлялся.
4
Германия (англ.).
5
Евреи (англ.).
А потом он наткнулся на запись, в ней говорилось: «Сегодня снова пришло хорошее старомодное письмо от моей старой подруги Алисы Фришмут из Веймара. Как всегда, она сильно ругает Гитлера».
Алиса Фришмут из Веймара? Что-то интересное. Леттке переключился на хранилище данных с немецкоязычными дневниками и стал искать по этому имени. И нашел. Одна Алиса Фришмут пользовалась программой на компьютере почтового отделения, где, по ее собственному утверждению, она тогда работала. Однако вскоре после прихода национал-социалистов к власти она перестала пользоваться программой. Последняя запись была сделана 1 февраля 1933 года и звучала так: «Это случилось».
Интересно, интересно.
Он просмотрел записи в обратном порядке. Большая часть ее дневника была о том, сделает ли наконец некий Винфрид долгожданное предложение руки и сердца, но потом он наткнулся на запись от октября 1930 года: «Гитлер снова в Веймаре. Вокруг отеля „Элефант“ люди ведут себя как полчища пьяных обезьян, радуясь этому человеку, чья голова похожа на мешок, наполненный экскрементами. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь застрелил его, лучше сегодня, чем завтра».
С этим, сказал себе Ойген Леттке, уже можно что-то сделать.
Сотрудникам Управления национальной безопасности категорически запрещалось использовать данные, к которым они имели доступ, для частных изысканий и расследований – так было написано не только в его трудовом договоре, ему потребовалось подписать еще и отдельную соответствующую инструкцию.
Другими словами, ему ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы его уличили в том, что он собирался предпринять.
И, конечно же, ему нельзя было обратиться за помощью к фройляйн Брунхильде.
Вопрос заключался в том, как далеко он сумеет продвинуться своими силами.
С нарастающим волнением Ойген Леттке взялся за работу. Тот факт, что речь шла о конкретном человеке, существенно облегчало дело. У него был доступ почти ко всем хранилищам данных, у него была функция поиска – так что найти Алису Фришмут было делом нескольких минут. Она родилась в августе 1912 года, то есть на два года старше него. Звучало многообещающе.