Упреждающая акция
Шрифт:
Волков, взглянув на девушку, пожал плечами:
— Не знаю! Просто не думаю о ней. Кто-то хорошо сказал, что смерти не существует вообще.
— Как это?
— Когда человек живет, ее еще нет, когда он умер, ее уже нет! Вот и получается, что нет смерти!
— Может быть. Но только для того, кто думает лишь о себе. Кому безразлично, как воспримут его кончину родственники, как будут убиваться близкие. Произнесенное тобой утверждение — философия эгоистов.
— Ты права!
Вошел Калинин.
— А где Данилов?
Сергей ответил:
— Тактично оставил нас наедине с Марьям!
— Ясно.
Он выглянул в коридор, выкрикнул:
— Дежурный!
В ответ армейское:
— Я!
— Подполковника Данилова ко мне!
Из глубины штаба послышалось:
— Иду, Александр Иванович.
Полковник потер ладони.
— Так! С Эдаевым вопрос вроде решен.
Старший лейтенант переглянулся с подполковником. Но Калинин уже сменил тему, обратившись к Данилову:
— Виктор Александрович, а что ты мне об обстановке на Велийском блокпосту не доложил?
Заместитель командира отряда резонно заметил:
— Вы не спрашивали о нем.
— Да? Значит, спрошу!
Калинин повернулся к молодым людям:
— Сергей! Марьям работать завтра, завтра я и скажу, что надо будет сделать, а пока отведи ее к нам домой — и отдыхайте. Места там хватит. Думаю, все лучше, чем в общаге. Я же останусь здесь. Жду вас ровно в семь утра.
Сергей отворил перед девушкой дверь кабинета:
— Прошу!
Она вышла. Старший лейтенант повернулся к отцу, постучал пальцем по лбу. Полковник не понял жеста сына и вопросительно вскинул голову, но сын лишь махнул рукой, взял дорожную сумку Марьям и последовал за девушкой.
Они вышли из штаба.
Пошли по тенистой аллее. Сергей сказал:
— Конечно, ты можешь переночевать в общежитии, я обеспечу тебе номер со всеми удобствами и даже охраной, но…
Марьям, как-то загадочно взглянув на старшего лейтенанта, ответила:
— Твой папа, по-моему, сказал, где мы можем переночевать. Или ты не хочешь провести меня в свой дом?
— Хочу, конечно, но…
Она искренне рассмеялась:
— Что с тобой, Сережа? В бою ты храбр и решителен, как тигр, а перед слабой девушкой растерялся. Я думала, русские мужчины более раскрепощены с женщинами.
— Черт его знает, что со мной происходит. Я совершенно запутался. С одной стороны, эти уроды Али, Лемы, Аманы, с другой — ваши обычаи. Не знаю, как вести себя.
Марьям произнесла:
— А ты поступай так, как подсказывает твое сердце.
— Легко сказать. Знала бы ты, ЧТО подсказывает мое сердце, думаю, пощечиной не отделался бы…
Городок, в котором базировался отряд, был небольшим, и молодые люди быстро дошли до двухэтажного кирпичного дома. Зашли в подъезд, поднялись на второй этаж. Сергей открыл дверь:
— Прошу в дом моих родителей. Временный дом. А своего, поскольку холостяк, еще не имею.
Марьям вошла внутрь. Обратила внимание на обилие книг, которыми были забиты два шкафа.
— Это ваши книги?
— Угу! Отец их всегда с собой возит. Когда мы находимся в отстое, то есть в режиме ожидания или подготовки, то вместе и читаем.
Девушка сделала интересный вывод:
— Тот, кто много читает, не может быть плохим человеком.
— Это смотря что читать!
— Да, конечно.
Марьям прошла на кухню. Сергей как тень следовал за ней и не знал, как себя вести.
Девушка спросила:
— Из чего я могу приготовить ужин? И что ты хотел бы покушать?
— Да мне без разницы. А продукты все в холодильнике. Тебе помочь?
— Нет. Кухня не для мужчин.
— Тогда я приму душ. И приготовлю ванну для тебя.
— Хорошо!
После душа и ужина решили ложиться спать.
Сергей предложил Марьям спальню. Девушка, чему-то улыбаясь, спросила:
— А где ляжешь ты?
— Да вон, на софе. Мне все равно, могу в кресле спать, могу на полу!
И вновь Марьям улыбнулась:
— Хорошо! Раз так решил мужчина, пусть так и будет.
Она, захватив свою сумку, ушла в спальню.
Сергей закуривал очередную сигарету, когда Марьям вышла из комнаты. Волков машинально погасил окурок, взглянул на Марьям. Девушка протянула руку:
— Не мучайся, Сережа! Идем со мной!
Как завороженный, он подал ей свою ладонь и последовал в спальню. Он не помнил, как разделся, как сняла с себя белье Марьям. Сергей что-то попытался сказать, но девушка закрыла его рот страстным поцелуем. Офицер почувствовал ее упругое дрожащее тело и… провалился в пропасть неведомого и не виданного никогда ранее наслаждения.
Время перестало существовать. Любовь захватила их в свои сладостные оковы. К пяти утра влюбленные оторвались друг от друга. Марьям положила голову на грудь Сергея, и ее черные распущенные шелковистые волосы накрыли ее легким покрывалом. Она прошептала:
— Теперь ты мой муж! Я — твоя жена! Ты будешь единственным мужчиной в моей жизни. Буду ли я таковой для тебя?
Сергей ответил уверенно:
— Да, Марьям, будешь. Одной-единственной, как моя мать для моего отца.
— Прошу, не изменяй мне. Иначе я умру!