Упрямая невеста

Гринвуд Лей Б.

– Мы здесь, за забором, – крикнул Расс. И обратился к Танзи: – Прости. Мне жаль, что так получилось. Парни мне не простят, если узнают, что в первую же ночь я стал к тебе приставать.

– Что ж, это так неожиданно, но мне было приятно. Может, стоит чаще благодарить меня именно таким способом?

– Значит, ты не рассердишься, если я снова сделаю то же самое?

– Многие женщины после этого изменили бы свое мнение о тебе. В лучшую сторону.

– Скорее пристрелили бы меня.

– Уэльт говорит, что я должен лечь в доме, чтобы охранять Танзи, – послышался

за спиной Расса голос Черепашки. – Чего это вы тут стоите? Уже совсем темно.

– Кто-то должен стоять на страже моей репутации, – весело проговорила Танзи, – и ты единственный, кто годится на эту роль.

– Это правда? – спросил мальчишка.

– Никто в городе не поверит, что Танзи добропорядочная девушка, если кто-нибудь из нас будет спать в доме.

– Но…

– Ты же говорил, что приехал сюда охранять Танзи, – заметил Расс. – Вот и выполняй свое обещание.

– Но разве ее репутация не пострадает, если в доме буду спать я? Я ведь тоже мужчина.

– Люди доверяют тебе. Поэтому ее репутация не пострадает.

– Это правда? – обратился Черепашка к Танзи.

– Правда.

Было очевидно, что у Черепашки не было ни малейшего желания оберегать Танзи.

– Хорошо, но как только Танзи уедет, я сразу же перейду в сарай.

– Согласен. А теперь пора на боковую. Утром нам рано вставать.

Рассу не спалось. Он думал о том, что произошло между ним и Танзи. Он знал, как опасно ее целовать, но слишком велико было искушение.

И зачем только Уэльт писал эти проклятые письма? С каким удовольствием Расс разбил бы этому уроду голову. Не важно, помогло бы это или нет. Но присутствие Танзи сдерживало Расса от этого варварского поступка. Тем более что она так хорошо думала о нем. Ему надо отправиться охранять проход в горах. Тогда у него появится время поразмыслить о случившемся. Потому что сейчас, обучая Черепашку верховой езде и следя за тем, чтобы он не сломал себе шею, Расс не имел свободной минутки.

Танзи машинально расстегивала пуговицы на платье, но мысли ее были далеко. Ей казалось странным, что такой мужчина, как Расс, сильный, решительный, удачливый, нуждался в чьем-то одобрении. Вероятно, в его жизни случилось нечто ужасное, раз ее слова, которые он вполне заслужил, произвели на него столь сильное впечатление. Ведь ничего особенного она не сказала. Сказала правду.

Что же касается поцелуя… Не важно, по какой причине ее поцеловал Расс, важно то, почему она ему это позволила. Почему не оттолкнула его. Может быть, она тоже выразила ему благодарность за то, что он пригласил ее на ранчо и тем самым спас от мытарств в чужом городе. Или дело не только в этом: она была уверена в том, что он ей нравится. Очень нравится.

Танзи забыла обо всем на свете, когда Расс поцеловал ее и заключил в объятия. Появление Черепашки в тот момент вызвало у нее досаду.

Раньше Танзи могла себе объяснить любой свой поступок. Но сейчас она была в замешательстве.

Впрочем, может быть, это не так уж и плохо. Иногда полезно посмотреть на ситуацию с разных точек зрения.

Она

подумает об этом завтра. Потому что сегодня очень устала. Слишком много всего случилось за один день.

– Отличный завтрак, мэм, – сказал Тим. – Если дело дойдет до голосования, кому оставаться на кухне, вам или Уэльту, я проголосую за вас.

– Тебе не удастся никого одурачить, – усмехнулся Орен. – Ты проголосуешь за нее, если даже она превратит пирожки в угли.

– Нет, только не пирожки, – проговорил Тим, протянув руку за очередным пирожком. – Все имеет свои пределы.

– Это уж точно. Слушать твои глупости больше пяти минут можно лишь учитывая твою молодость.

– Пусть я молодой, зато красивый, – заявил Тим.

– Не красивее твоей лошади, – заметил Орен.

– Скажите, мэм, можно обходиться так жестоко с человеком, который еще не успел позавтракать?

– Ты закончишь свой завтрак лишь когда у тебя заберут тарелку, – буркнул Уэльт.

– Я решил жениться на мисс Галлант. Тогда у меня будут пирожки каждый день.

– Мисс Галлант не выйдет замуж ни за одного из вас, – вставил Черепашка. – Она образованная, может работать учителем в школе.

– Это вовсе не значит, что я позволю себе оскорблять человека, который честно работает с утра до ночи, – сказала Танзи. – Тебе следовало бы извиниться перед Тимом.

– Но он смеялся над вами, – запротестовал Черепашка.

– Он шутил, – сказал Расс. – Здесь на ранчо никто не посмеет обидеть мисс Галлант.

– Простите, – тихо проговорил Черепашка.

– Не переживай, я не обижаюсь, – сказал Тим. – Нельзя сердиться на мужчину, который защищал честь леди.

– Уф! – выдохнул Орен, поднимаясь. – Пойду, пожалуй, сменю Бака, а то после еды в сон клонит.

Мужчины перебросились еще парой шуток и направились к загону с лошадьми.

– Почему мне не дают ничего делать? – спросил Черепашка.

– Ты пока плохо ориентируешься на ранчо и в его окрестностях, – объяснил Расс. – Когда освоишься, я дам тебе какую-нибудь работу.

– Но как можно потеряться в долине!

– Пойдем, я покажу тебе.

– К какому времени готовить обед? – крикнула им вслед Танзи.

– Мы вернемся только к вечеру.

Глядя, как Черепашка, словно щенок, вертится вокруг Расса, Танзи улыбнулась.

– Не удивлюсь, если к полудню Расс придушит этого мальчишку, – сказал Уэльт.

– Он похож на Тима.

– Надеюсь, что это не так. Знали бы вы, что в свое время вытворял Тим, у вас волосы встали бы дыбом.

– Зачем же тогда Расс привез его сюда?

– Не стану вам объяснять. Со временем сами поймете.

– Все надеются, что скоро я пойму нечто очень важное.

– И что бы вы хотели понять?

– Почему, например, вы остаетесь дома вместо Расса?

– Расс всегда оставляет кого-нибудь здесь. Сейчас ему надо заниматься с Черепашкой. В горах только один большой проход, по которому можно провести коров и доставить продукты, но к долине можно пробраться и узкими тропками. Их тут немало. Кто-то должен охранять дом и подступы к нему.