Ураган для одуванчика

Анисимов Андрей Юрьевич

До обретения независимости Эстония обладала одним из лучших в Советском Союзе медицинским сервисом. Новые власти еще до кризиса умудрились свое здравоохранение если и не разрушить до основания, то превратить в пытку для собственных граждан. Большинство сельских клиник они закрыли, и опытные врачи вынуждены были уехать в соседнюю Финляндию или в Швецию. Поселку Мустикат повезло – поликлинику сохранили, заменив несколько десятков специалистов тремя «семейными» врачами. Из стран Европы система «семейных» или «домашних» врачей сохранилась только в Англии. Сами жители туманного Альбиона считают ее бестолковой и давно устаревшей. Но англичане стараются ничего не менять в своей жизни и готовы ради традиции терпеть неудобства.

Почему

эстонские вожди выбрали именно эту модель, остается загадкой для ее граждан и соседей по Евросоюзу. Выглядит эта модель так – каждый постоянный житель республики приписан к своему «семейному» врачу. Без его направления больной не может попасть на обследование ни к одному специалисту. В результате масса случаев запущенных тяжелых недугов и высокая смертность. Происходит это по причинам самым прозаическим – из экономии. Для населения страны существует специальная касса, из которой государство оплачивает лечение своих подданных – от элементарных таблеток типа анальгина до сложных операций. А домашний терапевт лично заинтересован в экономии средств этой кассы и до последнего старается не пустить больного к специалисту узкого профиля, прием которого недешев. Чем больше «домашний» врач сэкономит, тем значительнее его премия. И мгновенно личная заинтересованность вступает в противоречие с потребностями больного. Многие из них стоят в очереди на операцию по несколько лет. При серьезном диагнозе до конца такой очереди можно и не дожить. Зато все на учете и все под контролем. Это касается и лекарств. В Эстонии без рецепта вам не продадут ничего, а каждый рецепт врач обязан занести в компьютер. Отчетность здесь самая строгая. Для медиков и больных она головная боль, но для капитана полиции – настоящий подарок.

Вельт дождался, когда дедушка Эрвин покинет кабинет, поздоровался с ним за руку и заглянул в дверь. Доктор Каллас отвлеклась от экрана монитора и повернула к нему строгое лицо – без вызова в Эстонии к врачу не заходят. Но завидев своего пациента в полицейской форме, расплылась в улыбке:

– Надеюсь, не заболел?

Вельт присел рядом.

– Нет, Эстер. Все в порядке. У меня к тебе есть несколько вопросов, но это должно остаться между нами.

Каллас понимающе кивнула:

– Ведешь тайное расследование. Кто-то украл воздушный шарик?

– Что-то вроде того. Скажи, у Кристины Муравиной или ее мужа не возникало проблем со здоровьем?

– Сам Муравин у меня ни разу не появился. Значит, здоров, а Кристина недавно была.

– Заболела?

– Скорее наоборот – ждет ребенка.

– Что?

– Тебе не понятно? Она беременна.

Вельт немного помолчал, переваривая информацию. Затем извлек из кейса коробочку и пузырек. Выложив их перед доктором, спросил:

– Знаешь, что это?

Каллас надела очки и поднесла коробочку к глазам:

– Это гомеопатия. Не по моей части. Я шариками не лечу.

– А пузырек?

Докторица внимательно изучила этикетку и углубилась в компьютер:

– А вот это уже лекарство серьезное. Довольно сильное сно-творное. Тебе гангстеры нарушили сон?

– Дело не во мне.

– Надеюсь.

– Ты случайно его Муравиной не выписывала?

– Не имела права. Данную категорию медикаментов может выписать только невропатолог.

– Понятно. А ты ее к невропатологу не направляла?

– Зачем? С нервами у Кристины все в полном порядке. Да и беременность она переносит прекрасно.

– А без твоего направления она могла попасть к невропатологу?

– В этом случае Больничная касса визит не оплачивает. Но если у них денег много, могла.

– Ты сказала об этом снотворном «довольно сильное». Оно способно стать причиной смерти?

– Выпей десять шариков – и ты в приемной Господа. А в пузырьке их должно быть пятьдесят. На всю вашу полицию хватит и еще останется.

– Коллег травить не собираюсь. Да и сам воздержусь.

Элис одна троих не вырастит.

– У нее развивается здоровый малыш. Поздравляю, – Каллас улыбнулась и сняла очки.

Вельт оставался серьезным:

– Спасибо, Эстер. Просвети невежду, много частных невропатологов в Эстонии?

– В Таллинне две поликлиники, где есть такой доктор. Одна в Тарту и одна в Нарве. Больше не помню.

– Меня в первую очередь интересует столица.

Каласс снова надела очки и на листке написала Вельту адреса двух столичных клиник.

– Еще один вопрос. Хоть ты гомеопатией не лечишь, скажи, сколько шариков принимают больные, которые ей доверяют? Один, два, десять?

– Спроси что-нибудь попроще. Помню, моя бабушка глотала их пригоршнями. Но я никогда ее не спрашивала, сколько пилюль она употребляет конкретно. Скорее всего, количество решает лечащий гомеопат.

Капитан поблагодарил женщину и поднялся. Все, что его здесь интересовало, он выяснил, а теперь поспешил удалиться. В приемной уже сидели две бабульки, которым их «семейный» доктор был куда нужнее.

* * *

В середине мая раздолье весеннего света, в Эстонии празднуют победу над тьмой. В полночь солнце только начинало прятать свой огненный шар за крышу соседского с Муравиными коттеджа, а сад понемногу погружаться в тень. Природу маленькой балтийской республики, как мы помним, нельзя назвать суровой. Зимы тут довольно мягкие, летом изнуряющая жара – большая редкость, но настоящего солнца здесь явно недостает. Начиная с августа свет панически отступает, и страна долгие месяцы находится в плену мрака… Иногда кажется, что матушка природа держит этот уголок в темнице и выпускает на часок другой, как выводят в тюремный двор на прогулки заключенных. И уже не понимаешь, спать ли круглые сутки, как спят медведи в берлоге, или работать, не глядя в окно и не замечая бега времени. И еще в Эстонии не хватает по-настоящему теплых вечеров. Обычно даже в разгар лета днем вы можете прятаться от зноя под кронами деревьев, но стоит солнцу заглянуть за край горизонта – вспоминаешь о теплом тулупе и горящих в камине дровах.

Наверное, поэтому местные жители так серьезно относятся к банным утехам. Если эстонец приглашает вас в гости, взять с собой банный халат или простыню совсем не лишнее. Здесь так же угощают теплом раскаленной печи, как где-нибудь под Самаркандом прохладой журчащего арыка. Но случаются вечера, когда природа дарит эстонцам южное тепло. Именно такой подарок получили Муравины в середине мая. Проблемы, связанные с выплатой кредита, с приездом Берты отступили. Немка прожила у них уже несколько месяцев и стала их главной заботой. Две тысячи евро, как и предположила Кристина, давались нелегко. Берта оказалась требовательной постоялицей. Несмотря на возраст, она сохранила мощный запас жизненных сил, большую часть которых отдавала общению с молодой хозяйкой и ее мужем. Чтобы угодить пансионерке, супругам требовалась недюжая выдержка. Оттого побыть вдвоем, без ее общества, стало для них почти блаженством.

В тот майский вечер им это удалось. Берта удалилась на покой в свои апартаменты, а они устроились в креслах под яблоней, слушали соловьиные трели и молчали. Кристина оставалась в легком платьице, а Василий вполне комфортно чувствовал себя в шортах, в которые облачился еще днем. Где-нибудь в средних широтах теплые вечера случаются чаще, но там появляется другая напасть – комары. При полуденном зное правят бал слепни и мухи, а в сумерках вылетают на промысел эти маленькие кровожадные твари. Видно, в дар или как компенсацию за редкое вечернее тепло и темные зимние месяцы от этого подлого народа Господь Эстонию оградил. И Муравины в саду на закате дня могли позволить себе воздушные ванны, не пряча конечности в плотные одежды. В то время молодая женщина еще не знала, что беременна, и с наслаждением затянулась сигаретой.