Ураган
Шрифт:
– В нашем методе действительно есть что-то, поэтому и результаты довольно хорошие.
– А почему вы решили испробовать... ну, вы понимаете...
– Баранью сперму? – Доктор Колк улыбнулся. – На самом деле это очень интересная история.
По мере того, как Макс слушал ответ доктора, на лице его появлялось все более сосредоточенное выражение. Терапия доктора Колка полностью основывалась на случайных наблюдениях, связанных с тем, что у баранов очень редко встречается рак легких.
– По сравнению...
Доктор шутливо уставил указательный палец на Макса.
– Вы рассуждаете точно так же, как Управление по контролю за продуктами и лекарствами. – Он сложил руки на груди и наклонился вперед. – Наверное, вам любопытно, как мы собираем сперму.
– Вообще-то да, – вынужден был ответить Макс.
Рядом с доктором появилась медсестра внушительных габаритов. Она сообщила, что послеобеденная процедура у мистера Ноттиджа закончена. Доктор Колк повел Макса в палату старика.
Перед дверью палаты доктор понизил голос.
– Я оставлю вас вдвоем. Последнее время он что-то ругается на меня.
До этого Макс только однажды встречался с Клайдом Ноттиджем, это было на поле для гольфа в Роли. Но тот здоровый, энергичный, голубоглазый скряга, каким он запомнился Максу, совершенно не был похож на этого изможденного, с серой кожей инвалида, лежавшего на больничной кровати.
Но стоило больному открыть рот, и Макс узнал прежнего Клайда Ноттиджа.
– Какого черта ты уставился на меня, сынок?
Макс подвинул стул к кровати и сел, положив портфель на колени.
– Дай мне сигарету, – пробормотал Ноттидж.
Макс вставил «Бронко» между бескровных губ старика и спросил:
– Сэр, доктор предупредил вас о моем визите? Как вы себя чувствуете?
Ноттидж проигнорировал вопрос. Он вытащил сигарету изо рта и с печалью во взгляде уставился на нее.
– То, что они говорят, правда, абсолютная правда. Насчет этих гребаных сигарет, вызывающих рак. Я знаю, что это факт. И ты знаешь. И чертово правительство знает.
Макс почувствовал себя неловко.
– Но люди сами выбирают их, – робко возразил он.
Ноттидж закашлялся в смехе. Дрожащей рукой он снова вставил сигарету в рот, и Макс поднес к ней зажигалку.
– Они тебя хорошо подготовили. Посмотри на меня, сынок... ты слышал о бараньей сперме?
– Да, сэр.
– У меня в груди опухоль размером с плод манго, и меня пичкают бараньей спермой. Это моя последняя земная надежда.
– Доктор сказал...
– Ох, да пошел он к черту. – Ноттидж помолчал, глубоко затягиваясь сигаретой. – Ты приехал насчет рекламы, да? Агентство послало тебя уговорить меня передумать.
– Сэр, доклад Национального института здравоохранения – это, безусловно, плохая новость. Но газеты и журналы просто выполняли свою работу. Они были вынуждены напечатать этот доклад, ведь о нем уже сообщили по телевидению...
Клайд Ноттидж рассмеялся, он смеялся до тех пор, пока из носа не потекли сопли, которые он вытер безволосой, ссохшейся рукой.
– Господи, да ты упускаешь главное. Они все сделали это.
Шутливый тон старика дал Максу призрачную надежду.
– Я отозвал эту проклятую рекламу, – продолжал Ноттидж, – потому что расстроился. Вот в чем истинная причина. А не потому, что они напечатали доклад.
– Но что вас расстроило?
Пепел с сигареты старика упал на простыни. Ноттидж попытался сдуть его, но его вновь охватил приступ смеха, причем такой сильный, что легкие хрипели от напряжения. Отдышавшись, старик продолжил:
– Меня по-настоящему расстроили эти гребаные лицемеры. Они раструбили на весь мир, что мы выпускаем яд, поместили эти сообщения на первых страницах. Но вместе с тем, они с радостью берут наши деньги на рекламу этого яда. Они просто гнусные алчные лицемеры, так можешь и передать всем в Нью-Йорке.
Макс понял, что разговор принимает опасный для него поворот.
– Но это просто бизнес, сэр.
– Да, но я ухожу из этого бизнеса. Прямо сейчас, до своего ухода из этого бренного мира.
Макс с тревогой ожидал, что старик выгонит его, но Ноттидж не сделал этого. Макс почувствовал, как у него все задрожало внутри.
Клайд Ноттидж затушил окурок сигареты в пластмассовой крышке от бутылки с апельсиновым соком.
– С сегодняшнего утра компания «Дарем Гэс Мит энд Тобакко» называется «Дарем Гэс Мит».
– Прошу вас, – взмолился Макс, – подождите, пожалуйста. Вы не слишком хорошо себя чувствуете, чтобы принимать такое важное решение.
– Я умираю, идиот ты гребаный. Три раза в день медсестра, похожая на глыбу, колет мне в живот баранью сперму. Правильно, черт побери, я плохо себя чувствую. Дай мне салфетки.
Макс взял с прикроватной тумбочки коробку с салфетками и передал ее старику. Ноттидж вытащил одну и с силой харкнул в нее.
– Мистер Ноттидж, я прошу вас не принимать сейчас никаких решений.
– Черта с два, дело уже сделано. Я звонил сегодня утром. – Ноттидж снова сплюнул в салфетку, развернул ее и внимательно осмотрел слюну. – У меня пятьдесят один процент акций компании, так что ты напрасно потратился на дорогие авиабилеты, сынок. Решение принято.
Макса Лама охватило отчаяние, он попытался протестовать, но Ноттидж закрыл ладонями лицо и зашелся в спазматическом кашле.
Макс отскочил от кровати.
– Позвать доктора Колка?
Старик посмотрел на свои ладони и произнес: