Ураган
Шрифт:
– Это дом Торреса? – спросил Левон.
Женщина ответила утвердительно.
– Антонио Торреса? Продавца?
– Совершенно верно. – Женщина протянула руку. – А я миссис Торрес. Входите, мы вас ждем.
Левон Стичлер дернулся от неожиданности.
– Что?
Он прошел за босоногой женщиной в дом. Она провела его в кухню, где дарил кавардак.
– Где ваш муж?
– Он в спальне. А мистер Дов приедет?
– Не знаю, – ответил Левон и подумал: «Черт побери, кто такой этот мистер Дов?» – Послушайте, миссис Торрес...
– Прошу вас, называйте меня Нерия. – Женщина извинилась, сказав, что ей надо запустить генератор, стоящий в гараже. Вернувшись на кухню, она включила электрическую кофеварку и приготовила три чашки.
Левон Стичлер сухо поблагодарил ее и отхлебнул кофе. Жена могла помешать ему, лучше бы Тони Торрес находился в доме один.
Босоногая женщина насыпала в свою чашку две ложки сахара.
– Мы сегодня у вас первые клиенты? – спросила она.
– Разумеется, – ответил Левон, все больше теряясь. Ему никогда раньше не приходилось убивать людей, поэтому он жутко нервничал. Левон так часто бросал взгляд на часы, что женщина не могла этого не заметить.
– Тони в душе. Он скоро придет.
– Очень хорошо.
– Вам нравится кофе? Извините, но сливок нет.
– Все в порядке, – буркнул Левон.
Похоже, эта женщина была хорошим человеком. Что же у нее могло быть общего с такой сволочью, как Торрес?
Левон услышал приглушенный шум, доносившийся из соседней комнаты: мужской гортанный смех и визгливое женское хихиканье. Он медленно сунул руку в правый карман ветровки и сжал холодную сталь своего оружия.
– Дорогой? – окликнула босоногая женщина. – Мистер Риди ждет.
Pudu? Решимость Левона Стичлера начала ослабевать. Что-то было не то с этим Тони Торресом. Но ведь Левон заметил висевшую на стене грамоту лучшего продавца года, на ней выпуклыми золотистыми буквами было выведено «Пре Фаб Лакшерн». Нет, наверное, это все-таки тот негодяй, которого он ищет.
Левон Стичлер понимал, что должен действовать быстро, иначе навсегда лишится возможности отомстить. Он вытащил из куртки спрятанное оружие и поднял его, чтобы женщина могла увидеть.
– Вам лучше удалиться, – посоветовал Левон.
Женщина спокойно убрала со стола свою чашку с кофе. Она сморщила лоб, но не от страха, а как будто задумалась, решая кроссворд.
– Что это? – спросила женщина, указывая на предмет, который Левон держал в руке.
– А как вы думаете?
– Большая отвертка?
– Это якорный колышек, миссис Торрес. Он должен был спасти мой трейлер во время урагана.
Левон сотни раз прокручивал в уме сценарий преступления, особенно когда недавно затачивал на оселке кончик якорного колышка. Толстое лицо Тони Торреса будет представлять из себя хорошую мишень. Стальной прут войдет в широкие волосатые ноздри и (по расчетам Левона) выйдет из носовой полости, а затем вонзится в черепную коробку.
– Извините, но вы что, ненормальный? – спросила босоногая женщина.
Но не успел Левон Стичлер ответить ей, как в дверном проеме кухни возникла высокая фигура. Левон схватил стальной прут как копье и метнул его. Женщина издала предупреждающий вопль, и мужчина бросился на мокрый кафельный пол. Якорный колышек вонзился в деревянную полку буфета, причем с такой силой, что Левон Стичлер не смог вытащить его двумя руками. Его лихорадочный взгляд впился в предполагаемую жертву.
– Ох, проклятье! – воскликнул Левон. – Вы не тот человек. Это не вы продали мне трейлер!
Из спальни выскочила еще одна женщина, растрепанная и полуодетая. Вместе с босоногой женщиной она помогла Кусаке подняться на ноги.
– Вы не Тони Торрес, – обвинительным тоном произнес Левон Стичлер.
– Какого черта! – рявкнул Кусака.
Иди Марш встала между двумя мужчинами.
– Дорогой, – обратилась она к Кусаке, – похоже, мистер Рида сошел с ума.
– Совсем спятил, – поддержала ее Бриджит.
– Я не Риди.
Иди повернулась к старику.
– Минутку... вы не из «Мидвест Кэжъюелти»?
Левон Стичлер, который сейчас мог близко рассмотреть злые глаза и покалеченную челюсть Кусаки, почувствовал, как задрожали его старые кости.
– Где мистер Торрес? – спросил он с явно поубавившимся пылом.
Иди раздраженно вздохнула.
– Невероятно, – обратилась она к Кусаке. – Он не Риди. Ты можешь поверить в такой идиотизм?
Но Кусаке требовалось во всем убедиться самому. Он наклонился вперед, его лицо оказалось в двух дюймах от носа старика.
– Вы не из страховой компании? Не начальник Дова?
Не понимая в чем дело, Левон Стичлер покачал головой. Иди Марш отступила в сторону, чтобы Кусаке было удобнее вырубить старика.
Они сидели на свернутых спальных мешках и ждали, пока проснется губернатор, спавший в зарослях пальметто.
Августин решил, как это иногда бывает с мужчинами в самые чудесные моменты их жизни, что ему следует извиниться перед Бонни.
– За что? Ведь это была моя идея, – возразила Бонни Лам.
– Нет, нет, нет. Ты должна сказать, что произошла ужасная ошибка. Что сама не понимаешь, как это случилось, что чувствуешь себя ужасно неловко и хочешь побыстрее вернуться к мужу.
– На самом деле я чувствую себя прекрасно.
– Я тоже. – Августин поцеловал Бонни. – Прости, но я убежденный католик, не могу испытывать радость, если чувствую за собой вину.
– Ох, о какой вине ты говоришь? Вот я действительно ощущаю себя виноватой, а ты просто позволил новобрачной соблазнить себя. – Бонни поднялась, раскинула руки и потянулась. – Однако, мистер Геррера, существует большая разница между виной и угрызениями совести. Но я не испытываю никаких угрызений.
– Я тоже, – признался Августин. – И мне стыдно, что я их не испытываю.