Ураган
Шрифт:
– Вы сказали, что он выглядел недружелюбно. Что вы имеете в виду?
Дэвид выложил свинину с фасолью в керамические чашки.
– Его лицо. Его невозможно забыть.
– Мы ехали тогда за льдом, – решила уточнить жена. – Сначала я подумала, что на лице у человека, сидевшего за рулем джипа, надета маска, вроде той, что люди надевают в День всех святых. Настолько странным выглядело его лицо... подожди, Джереми, пусть остынет! – Она бросилась к младшему сыну, который обжегся фасолью.
Августин от имени Управления полиции графства Дэйд поблагодарил супругов за сотрудничество и пообещал сделать все возможное, чтобы вернуть украденный номер.
– У меня к вам еще всего один вопрос.
– Где
– Совершенно верно.
– Марго, возьми салфетку и нарисуй ему, как проехать.
Жена Авилы нашла мужа скорчившимся на полу в гараже возле «бьюика». Из большой дыры в паху Авилы струилась кровь. Один из козлов, предназначенных в жертву, предчувствуя свою трагическую судьбу, боднул его в пах.
– Где они? – спросила жена у Авилы по-испански.
Сквозь стиснутые зубы Авила выдавил, что козлы сбежали.
– Я же говорила тебе! Говорила! – закричала жена, переходя на английский. Она перевернула мужа на спину и расстегнула брюки, чтобы осмотреть рану. – У тебя тут дыра с теннисный мячик, – сообщила она.
– Отвези меня к врачу.
– Только не в моей машине! Мне не нужна кровь на чехлах.
– Тогда помоги мне добраться до моей машины.
– Ужасная дыра.
– Ты хочешь, чтобы я помер прямо здесь, на полу? Ты этого хочешь?
Авила купил этих козлов у племянника колдуна из Свитуотера. Племянник владел фермой, на которой разводил бойцовских петухов и животных для религиозных обрядов. Оба козла обошлись Авиле в триста долларов, а кроме того, ему пришлось с ними изрядно помучиться. Всю дорогу до дома Авилы они постоянно дрались и бодались, кое-как ему удалось загнать их в гараж, но когда Авила уже собрался привязать козлов и запереть гараж, их огромные желтые глаза налились натуральным бешенством. Авила подумал, что они, возможно, почувствовали сверхъестественное присутствие Чанго или же учуяли запах крови и внутренностей предыдущих жертв. Как бы там ни было, но козлы впали в буйство и повредили много хороших вещей в гараже.
По дороге в больницу жена Авилы поливала его последними словами.
– Три сотни баксов! Кретин несчастный! – Ругаясь, она по привычке переходила с испанского на английский, поскольку английский предоставлял ей более широкий выбор крепких ругательств.
Авила огрызался в ответ.
– Про деньги лучше помолчи. Вы с мамашей в пух и прах проигрались в бинго, разве не так? Так что не будем говорить, кто из нас кретин.
Авила ощупал рану в паху. На самом деле она была размером с монету в пятьдесят центов, кровь остановилась, но болело ужасно. Авила почувствовал, как у него кружится голова.
«О, Чанго, – подумал он, – чем я вызвал твой гнев?»
В отделении скорой помощи медсестра уложила Авилу на носилки и поставила ему капельницу. Врачу Авила сказал, что упал на спринклер поливочной системы, а врач сообщил, что ему повезло, поскольку артерия не повреждена. Поинтересовался врач и грязной повязкой на его ладони, но Авила заявил, что там просто волдырь от клюшки для гольфа. Ничего страшного.
Когда боль поутихла, мысли лихорадочно завертелись в голове Авилы. Словно из тумана в сознании возникло лицо Кусаки.
«Я найду тебя, сволочь!» – поклялся Авила.
Но как?
Словно во сне он вспомнил тот вечер, когда они впервые встретились и познакомились. Это произошло в шикарном клубе на Ле Жен-роуд. Кусака сидел в баре с двумя девицами из службы сопровождения, сильно разукрашенными и с высокими прическами. Авила познакомился с ними. В кармане у него шуршали наличные, полученные совсем
Туманные воспоминания отвлекли мысли Авилы от шва в выбритом треугольнике в паху. Затем, постепенно, он стал осознавать, что существует единственный способ отыскать Кусаку и вернуть семь тысяч долларов.
У него есть ниточка, как сказали бы полицейские.
Не слишком надежная, но все же это лучше, чем ничего.
В дом Торреса зашел еще один любопытный сосед поинтересоваться, где Тони. Иди Марш воспользовалась старой историей о том, что она дальняя родственница Торресов и, оказывая им любезность, присматривает за домом. Но не стала объяснять, кто такой Кусака, который дремал в шезлонге, положив на колени пистолет.
Спустя несколько минут приехал Фред Дов. Иди в этот момент прогуливала собак на заднем дворе. Страховой агент выглядел необычайно подавленным и бледным. По тому, как он рывком сорвал с сиденья машины свой портфель, Иди почувствовала, что произошло что-то неприятное.
– Мой начальник хочет лично осмотреть дом, – сообщил Фред.
– Он что-то подозревает?
– Нет. Обычная проверка страховых заявлений.
– Так в чем тогда проблема, Фред? Покажи ему дом.
Фред горько усмехнулся, повернулся и направился в дом. Привязав собак, Иди последовала за ним.
– Проблема заключается в том, что мистер Риди захочет поговорить с мистером и миссис Торрес. – Он швырнул портфель на кухонный стол, разбудив Кусаку.
– Не паникуй. Мы с этим справимся, – успокоила Иди.
– Не паниковать? Компания хочет знать, почему меня выселили из отеля. Жена хочет знать, где я живу и с кем. Деннис Риди будет здесь завтра, чтобы поговорить с заявителями, которых я не смогу ему представить. Лично я считаю, что самое время запаниковать.
– Эй, Санта Клаус! – раздался голос Кусаки, приковылявшего из гостиной. – Ты принес чек?
– Еще нет, – ответила за него Иди.
– Тогда пусть заткнется.
Фред Дов заговорил совсем упавшим голосом:
– Я не могу оставаться здесь с этим маньяком. Это невозможно.
– У него болит нога. – Иди отдала Кусаке последнюю таблетку снотворного, но ее действие явно закончилось. – Мне здесь тоже не нравится, но не разбивать же палатку в лесу.
Страховой агент снял очки и прижал большие пальцы к вискам. На ресницу ему сел москит, Фред замотал головой, отгоняя насекомое.