Ураган
Шрифт:
Когда Иди вернулась в гостиную, Кусака напряженно вглядывался в экран телевизора.
– Шлюх показывают, – сообщил он.
– Повезло тебе.
Иди чувствовала, что тело ее липкое от пота. Ураган разрушил детально продуманную Тони Торресом систему кондиционирования. Но если бы даже она и работала, то холод не смог бы держаться в доме, в котором не было дверей, оконных стекол и крыши. Иди прошла в спальню и сменила свое платье на дорогие белые льняные шорты и бежевый пуловер с короткими рукавами, принадлежащие миссис Торрес. Она бы ужасно опечалилась, если бы позаимствованная одежда не подошла ей, но, слава Богу, миссис Торрес была
Иди оценивала свой новый наряд, стоя перед зеркалом, когда зазвонил телефон. Кусака заорал, чтобы она взяла гребаную трубку!
Хотя Иди и не верила в предчувствия, на этот раз она испытала сильную тревогу, и, как оказалось, не напрасно. Когда она сняла трубку, телефонистка междугородней станции спросила, будет ли она говорить в кредит с «Нерией из Мемфиса».
Мемфис! Эта сучка едет на юг.
– Я не знаю никого по имени Нерия, – ответила Иди, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Это номер 305-443-1676?
– Я точно не знаю. Послушайте, я здесь не живу... просто проходила мимо дома и услышала телефонный звонок.
– Мадам, прошу вас...
– Да вы разве не знаете, что у нас здесь пронесся страшный ураган!
В трубке раздался голос Нерии.
– Я хочу поговорить со своим мужем. Спросите ее, дома ли Антонио Торрес.
– Послушайте, в доме никого нет, – ответила Иди. – Я проходила мимо и решила, что это может быть какой-нибудь важный звонок. А мужчина, который жил здесь, он уехал. В пятницу погрузил вещи в фургон «Райдер» и уехал. В Нью-Йорк, как он сказал.
– Спасибо, – поблагодарила телефонистка.
– Что? Как вас зовут, леди? – прокричала встревоженная Нерия.
– Спасибо, – повторила телефонистка, пытаясь закончить этот разговор.
Но Иди продолжала:
– Он и какая-то молодая леди наняли фургон. Возможно, это была его жена. Года двадцать три, двадцать четыре, длинные белокурые волосы.
– Нет! Это я его жена! Это мой дом! – взорвалась Нерия.
«Конечно, вспомнила, когда запахло деньгами за страховку, – подумала Иди. – Бросила своего заумного профессора и побежала к тупоголовому Тони».
– Бруклин, – подлила масла в огонь Иди. – Мне кажется, он говорил, что едет в Бруклин.
– Сукин сын, – простонала Нерия.
Телефонистка строгим тоном спросила, не желает ли миссис Торрес позвонить по другому номеру. Ответа не последовало. Нерия повесила трубку. То же самое сделала и Иди Марш.
Ей показалось, что сердце колотится о ребра. Иди машинально вытерла взмокшие ладони о прекрасные льняные шорты миссис Торрес, а затем поспешила в гараж, где разыскала небольшие кусачки с зелеными ручками.
Из гостиной донесся голос Кусаки:
– Черт побери, кто это звонил? Опять жена? – Услышав скрип двери гаража, он крикнул: – Эй, я с тобой разговариваю!
Иди Марш не слушала его. Она пробиралась к соседнему дому с намерением перерезать телефонные провода, чтобы миссис Нерия Торрес не смогла позвонить мистеру Варге и проверить у него всю историю о Тони, молодой блондинке и фургоне «Райдер».
Номерной знак черного джипа «чероки» оказался украденным в районе Тертл Мидоу на следующее утро после урагана. Туда и направлялись в машине Августин, Бонни и Сцинк, когда последний велел Августину
Сцинк выбрался из кузова фургона и принялся бродить среди палаток. Бонни и Августин следовали за ним в нескольких шагах позади, наблюдая эту печальную картину. Апатичные мужчины и женщины лежали на армейских койках, хмурые подростки бродили босиком по белесой глине, дети крепко прижимали к груди новых кукол, подаренных Красным Крестом.
– Души людские! – воскликнул Сцинк, взмахнув в возбуждении длинными, как у обезьяны, руками.
Солдаты решили, что у человека просто поехала крыша после урагана, и не обратили на него внимания. Один из гвардейцев раздавал выстроившейся к нему очереди бутылки с минеральной водой. Сцинк продолжал идти по городку. Навстречу ему попался малыш, закутанный в грязную тряпку, одной рукой Сцинк подхватил малыша и поднял вверх.
– Что мы тут делаем? – спросила Бонни у Августина.
Когда они подошли к Сцинку, то услышали, как он напевает удивительно высоким и нежным голосом:
Это просто шкатулка с дождем,Я не знаю, кто положил ее сюда,Возьми ее, если она нужна тебе.Или выбрось, если осмелишься.Малыш – лет двух, по мнению Бонни, – был толстощеким, с курчавыми каштановыми волосами и засохшей царапиной над бровью. Он заулыбался, услышав песню, и с любопытством принялся дергать незнакомца за серебристую бороду.
Августин тронул Сцинка за плечо.
– Капитан?
– Как тебя зовут? – спросил Сцинк у малыша.
В ответ тот робко хихикнул. Сцинк внимательно посмотрел на ребенка.
– Ты никогда это не забудешь, да? Насылая ураганы, Господь велит людям уезжать отсюда. Так всем и передай.
Сунув крохотные пальчики малыша себе в ноздри, Сцинк вновь запел гнусавым голосом:
Это просто шкатулка с дождемИли лента в твоих волосах.Как много уйдет времениИ как мало его останется.Малыш захлопал в ладоши, и Сцинк нежно поцеловал его в лоб.
– Ты хороший компаньон, сынок. А путешествовать ты любишь?
– Нет! – воскликнула Бонни и шагнула к Сцинку. – Мы не возьмем его с собой. Не смейте даже думать об этом.
– Но ему понравится с нами, разве нет?
– Капитан, прошу вас. – Августин взял малыша и передал его Бонни, которая бросилась разыскивать его родителей, пока эксцентричный капитан не передумал.
В небе, затянутом облаками цвета олова, раздалось громкое жужжание. Люди, выстроившиеся в очередь за минеральной водой, задрали головы и стали показывать на низко летящие военные вертолеты. Вертолеты начали кружить над городком, от поднятого ими вихря захлопали пологи палаток. И тут в городок въехал кортеж из полицейских машин, правительственных «седанов», черных «чеви-блайзеров» и передвижных телестудий.