Уран
Шрифт:
Близнецы устроились работать на Комбинат, чтобы кормить семью. А еще для того, чтоб все в колхозе думали, будто забыли они отца и брата, покорилась новой власти. Привел их на предприятие особый человек по прозвищу ~Ohuke – Худой. Он передает задания «Ориону» и другим отрядам Омакайтсе. У него есть рация, он держит связь с могучими союзниками и настоящим правительством Эстонии, которое укрылось в Англии после войны. Это большая тайна, и даже под страшными пытками Эльзе не выдаст того, что знает о бункере, о планах братьев-партизан. А знает она немало. Недавно Осе проговорился, что отряд получил новое задание – им стал известен день, когда на почту привезут большую сумму денег для выплаты по облигациям.
Худого братья очень боятся, и сама Эльзе старается избегать с ним встреч; уходит, как только заслышит о его появлении. Он не старый, но сморщенный лицом и как будто жжет людей глазами. В секретной немецкой школе разведчиков его научили понимать чужие мысли и управлять волей других людей – так говорит Осе. Вайдо ругает брата за то, что тот выдает Эльзе слишком много секретов. Да, братья знают, что сестра не проболтается, даже под пытками, но Худой не доверяет никому и может причинить ей зло.
На этот раз, по счастью, чужак не появился. Два часа провела Эльзе в подземном бункере с братьями. Говорили о счастье, о свободе любимой родины. Вспоминали сказку о великане Тылле, который пал в сражении с чужаками-захватчиками, превратился в холм. Он обещал подняться и помочь людям, когда на эстонскую землю снова придет большая война.
Вальтер объяснял, что Тылль – это символ народа. Настанет день всеобщего Восстания, вскроются подвалы и схроны по всей эстонской земле, все люди единой силой восстанут против врагов и победят.
Вальтер и сам могучий и добрый, как древний воин с льняными волосами. У него тоже есть рация, по которой он держит связь с далекими странами. Оттуда, из-за моря, когда-нибудь прибудет помощь. Огромные корабли войдут в Силламяйскую бухту, а на палубах кораблей будут стоять все герои, которым пришлось скрываться в чужих землях.
С кораблями прибудут брат Эйнар, отец, их соседи и друзья. И грянет страшный бой, и содрогнутся земля и небо. И будут разбиты полчища ордынцев, и навеки прогонят их братья со своей земли.
Об этом мечтала Эльзе, в сумерках возвращаясь домой по лесу.
До хутора оставалось не больше километра, когда за спиной послышался шорох. Эльзе обернулась, увидела тень на земле. Толстая ладонь зажала рот девочки, ее притиснули к развилке большого дерева.
– Попалась, Красная Шапочка! Знаю, какой ты бабушке носишь пирожки…
Ищенко, шофер заводской развозки, крепко держал Эльзе, обхватив всей лапой нижнюю часть ее лица.
– Тихо, не рыпайся, я сам партизан, – шептал Ищенко прямо в ухо девочки. Потом решил припугнуть: – Бандитов снабжаешь?! А что за это бывает от советской власти, слыхала?!
Эльзе обмерла. От шофера пахло чесночной колбасой. Его толстый живот теснил ее, прижимал к развилке двух стволов старой ивы. Шершавая лапа сунулась за ворот ее пальтишка. Эльзе успела подумать, что от ненависти к братьям-партизанам Ищенко задушит ее прямо здесь. Но толстая рука полезла ниже, отрывая стеклянные пуговки платья, вцепилась в холмик груди. Эльзе вскрикнула от боли.
– Делай что скажу, тогда буду молчать про твоих братцев, – Ищенко стиснул грудь девочки, словно хотел раздавить. Вторая рука его шарила по ее телу, как при обыске, грубо и бессмысленно.
Эльзе сомлела, потеряла сознание. Ищенко ощупывал нежное, худенькое тельце, еще не сформированные грудки, теплый живот. От предвкушения он начал трястись и стучать зубами.
Подстерегая девочку в лесу, Ищенко не загадывал, как будет действовать дальше. Думал только, как захватить ее врасплох, чтобы не успела закричать. А там уговорит ее, заставит подчиниться. Но теперь в его голове вдруг начали стремительно мелькать мысли, словно проносились вагоны скорого поезда, когда едешь в другом составе в обратную сторону.
Весь его прежний опыт подсказывал, что девчонка не сможет быстро оправиться после того, что он сделает с ней. И если она, растерзанная, явится в деревню, жители поднимут шум, начнут разбирательство. Ищенко вспомнил и братьев маленькой красавицы. Ему вдруг показалось, что сквозь ветки сумрачной ели на него смотрит дуло обреза.
Оглянувшись по сторонам, Ищенко поднял Эльзе под мышки и потащил в сторону болота, подальше от тропинки. Он подчинялся животному инстинкту, как умный зверь. Чутье подсказывало, что под завалами бурелома он сможет всласть натешиться девочкой, а после придушит ее и утопит в болоте. Если тело найдут, то решат, что утопла сама.
Эльзе очнулась, когда ей впилась в затылок медная пуговица с обшлага шофера. Она увидела свои ноги, волочащиеся по земле, и почувствовала, как под мышками ее сжимают лапы зверя. Ищенко тащил ее куда-то в лес, и за секунду Эльзе поняла, что смерть ее не будет гордой и доблестной, во имя родины, как ей мечталось.
Она не знала, откуда взялась в ней сила рвануться, вскочить. Не иначе как Maa, мать-земля, подтолкнула ее, а родной ветер дал невидимые крылья. Эльзе помчалась – легче лесного эльфа, стремительней лани, убегающей от охотника. Людоед взревел, разразился грязной бранью. Он бросился вслед за добычей, и земля тряслась под его ногами. Но Эльзе летела вперед, и от ветра на ее щеках высыхали слезы.
Она спаслась. На этот раз она спаслась.
Агент U-235. Паутина
Моя игра затягивает, это сладостная власть. Я просыпаюсь утром, умываюсь, завтракаю, отправляюсь на службу как рядовой советский гражданин, имеющий в кармане пропуск, профсоюзный билет и рецепт порошков от кашля. Сознание мое в это время совершенно изолировано от чувств и мыслей симулякра, который в сумерках опутывает жителей города паутиной порочных связей, зависимостей, страхов.