Уравнение времени
Шрифт:
– Двенадцатый век, обалдеть можно. Это сколь лет прошло? Пятьсот? Шестьсот? Не удивительно, что они унитазом пользоваться не умеют, во дворах ямы выгребные копают. Мать твою, а все думал, что ж за придурки такие – костры в квартирах, говорить не умеют, темноты боятся. Тогда все ясно! – Роман говорил сам с собой, не сводил с монеты глаз, про существование Ильи и Антона он словно и забыл.
– Да, а кладбище их, сказали, в парке будет. Там уже могилы роют, хорошо, что земля еще не смерзлась, – зачем-то поведал жутковатые подробности начавшейся в городе эпидемии давно забытой болезни Роман. Он замолчал, а Илья и Антон не решались прервать паузу.
– Весной
– Конечно, надо. Думаешь, ты один тут такой умный?
– Нет, не думаю, – честно и откровенно ответил Илья, и Роман хитро и зло улыбнулся ему.
– Вот и молодец. Только сначала выяснить надо, почему они сюда толпами лезут, согласен?
С Романом Илья был полностью согласен. Он даже хотел рассказать ему об их с Антоном плане навестить курьерскую фирму, но не успел.
– Все, хватит на сегодня. Валите домой, ночь уже, – распорядился Роман, и тяжело затопал по лестнице наверх.
Антибиотики, как и другие достижения цивилизации, оказались эффективнее чеснока и скачек через огонь. Через три дня Владимир Николаевич сообщил Илье и Антону, что пришельцы от чумы больше не умирают, а больные медленно, но верно поправляются. А еще через день Роман примчался в квартиру к учителю ни свет ни заря, вытряхнул Илью и Антона из постелей, потащил за собой.
– Вы работали вместе с этим, как его, – Роман вытащил из нагрудного кармана форменной куртки сложенный вчетверо листок, развернул, прочел что-то, – с Захаровым. Он в тридцать четвертой квартире живет, его тоже привлекали во время эпидемии. Он, правда, кардиолог, но туда всех медиков гребли, даже хирургов пластических. Он вот тут пишет, что вы сами изъявили желание и в качестве добровольцев помогали ему… Так, а чем именно помогали, он не пишет. Ладно, соврете что-нибудь. Перевязки там делали, «утки» выносили, не знаю… Так вот, вы ему помогали, и паспорта свои там потеряли. Никто проверять это не будет, там выжгли все до камня, скоро дома разломают, ровное место будет. Сейчас фотографироваться, потом что-то типа анкеты заполнить надо. Завтра справки будут готовы, забирать сами пойдете. – Роман вдруг замолчал, нахмурился, и, оттолкнув Илью с дороги, вышел вперед.
Они уже давно пересекли пустырь, прошли мимо памятного забора, через нейтралку, и теперь подходили к двухэтажному кирпичному зданию. Рядом не было ни души, перед подъездом стояла черная блестящая машина, передние дверцы были открыты. Илья не очень хорошо разбирался в автомобилях, но тут сразу догадался, что это была очень дорогая иномарка. Но весь ее шикарный вид портила какая-то бесформенная композиция на переднем «обвесе». Илья сунулся вперед, чтобы получше разглядеть инсталляцию, но Роман с силой рванул его за воротник назад.
– Не лезь. Стойте здесь и отвернитесь. Отвернитесь, я кому сказал! – шепот Романа был так же страшен, как и его крик. Илья и Антон послушно застыли на месте, ежась от холодного, с колючими мелкими снежинками ледяного ветра.
– Я сейчас вернусь. Если он выйдет, не пяльтесь, не поворачивайтесь, не двигайтесь. Вас тут нет, поняли? – Роман закончил непонятный инструктаж, и вошел в помещение управы.
– Ничего не понял. Притащил сюда в такую рань, да еще и смотреть никуда нельзя. Может, у него и паранойя, но я не собираюсь… – Антон демонстративно повернулся, Илья тут же последовал его примеру. Иномарка стояла близко, и первой странностью
– Сволочи, живодеры, мать их, скоты… – Антон бессильно и тихо ругался рядом. Илья справился с приступом тошноты и отвернулся. Он решил последовать совету Романа, и смотрел теперь то себе под ноги, то вверх, в снежное мутное небо, то на голые бурые ветки кустов. Куда угодно, только не назад, на так страшно и чудовищно «украшенную» машину за их спинами. Антон поднял лицо вверх, закрыл глаза, и снежинки таяли от его дыхания.
– Зима скоро, – негромко сказал он, – Новый год, каникулы.
– У тебя теперь на всю оставшуюся жизнь каникулы, – сейчас Илья внимательно рассматривал снежную кашу у себя под ногами, – про елку еще вспомни.
Поговорить о елке и подарках не успели. Захлопали, закрываясь, дверцы страшной машины, взревел мотор, и иномарка укатила. Но Илья не оборачивался, Антон, казалось, так и уснул с поднятым к небу лицом.
– Все, уехал. Пошли, я бумагу уже отдал, к фотографу надо. Вы чего? – Роман с удивлением рассматривал странно молчаливых Антона и Илью.
– Это и был патрульный? – у Ильи перед глазами все еще стояла чудовищная картина: отрезанная голова собаки на пучке прутьев.
– Да, с проверкой притащился. Зверье, говорю же, в городе собак почти не осталось, всех мрази эти перерезали, и бездомных, и домашних.
– А метла зачем? – Антон ошалело смотрел на Илью, но тот и сам ничего не понимал.
– Вроде, как символ порядка и чистоты. Но если учесть, какой свинарник они около себя разводят… Черт его знает, я в этом не разбираюсь. Ладно, пошли уже, там только наши, не бойтесь.
– Мы не боимся. Я вот что подумал – а если он человеческую голову вот так привяжет, вместо собачьей, и будет с ней по городу кататься, нам тогда тоже отворачиваться? Или сразу на колени падать? – Илья снова говорил, ни к кому не обращаясь, Антон молчал – добавить к сказанному ему было нечего.
Роман оглянулся, чуть наклонился вперед и очень тихо проговорил:
– Думай пока о чем-нибудь другом, ладно?
И уже нормальным обычным приказным тоном прикрикнул:
– Быстрее, вас там ждать не будут.
Церемония оформления документа прошла стремительно. Секретарша или делопроизводитель, не глядя на Антона и Илью, выдала им пустые бланки анкеты. Через пять минут отобрала исписанные листы, и с недовольным видом показал на конец коридора:
– Фотограф там, снимите верхнюю одежду.
Пришлось топать в дальний конец коридора и подпирать стенку почти полчаса – ждали, пока освободится фотограф.
– Усольцев! – крикнули, наконец, из кабинета, и Илья первым рванул на зов. По совету Романа он немного наклонил голову, надул щеки и нахмурился. В таком виде он и красовался на приклеенной к справке фотографии.
– Вылитый «дух». Один в один с нашими новыми друзьями, не отличишь. – В словах Антона проскользнули нотки зависти. Он сделал все точно так же, как и Илья, но получилось не просто ужасно – смешно. Деваться было некуда, справка с дурацкой фотографией была их главным документом и пропуском в город.