Уриель Акоста

Гуцков Карл

Барух

Когда с собой вы, дядя, говорите, То верно думаете в этот миг? Давайте с вами заключим союз. Вы спросите, а я отвечу вам. (Смеется.) Я мастер отвечать! Но не хватает Вопросов мне, другим — наоборот!

Уриель

Не размышляй, дитя! Спи, как цветок, Что расцветает в красоте беспечной Без мыслей о создателе своем. Пускай твой дух волнуется, как море, Стремится вдаль от шумных берегов В свободные и гордые

просторы, Где нет вопросов палачей-людей: Кто ты — еврей, христианин иль турок, Ты нидерландец или португалец, Народу верен ты иль королю, Народовластию или тирану? Будь глух, дитя, к таким вопросам! Пусть Ответ на них в твоей груди таится.

Барух

Сюда идут. Могу ли взять цветы Для матери?

Уриель

Брось лучше их, Спиноза! Они увяли. А тебе пора Итти домой!

Барух

А вы, мой милый дядя?

Уриель

Спустилась ночь. Иди, мой сын! Привет Всем передай.

Барух

На праздник остаетесь?

Уриель

Быть может… Да хранит тебя господь! Иди! А я потом приду.

Барух

Цветы Я брошу здесь. Они уже завяли. А знаете, как различаю я, Цветы, что на стебле и что увяли? Те — верно — мысли, эти же — понятья! В тех — мысль творца, в них мыслит он, а здесь — Лишь представление людей о вещи. И разница ведь только в аромате, Да в свежести их красок, в бытии; Вот и творца я называю жизнью И бытием. Увядшие цветы Ведь даже не цветы: одно понятье Еще имеет ценность в них, а так Они — ничто, пускай умрут спокойно.

(Выпускает цветы из рук.)

Ну, — смейтесь же! Ведь вы всегда смеетесь, Как только размышлять я начинаю. Что ж нынче вы серьезны? Поскорее К нам приходите! Ведь еще успеем По-гречески мы с вами почитать.

(Уходит.)

Уриель

(Глядя на цветы и провожая взглядом уходящего мальчика)

Они — ничто, пускай умрут спокойно! На лбу твоем уже горит печать, И размышлений и страданий горьких… Отраву пил я из цветов таких. О, смерть — конец бесспорный всех расчетов. О, смерть — итог всех чисел! Иохаи! Ловец сердец, гидальго барыша!

(Вынимает пистолет.)

Дай вексель твой! Срок платежа сегодня!

(Прицеливается в глубину сцены.)

Будь недвижим, как был и я — в пыли, Тобою попираемый когда-то. Так не моргай же, Крез! Лишь вздох один… Еще один… душепродавец… А! (Опускает пистолет.) Они меняют кольца… Отреченья Напрасны здесь и мщенье ни к чему! Не нужно думать! И хотя б мой

разум Теперь окреп — моя рука слаба. Я, как цветок увядший — лишь понятье; Моя — лишь в этом ценность. Я — ничто! Я умереть теперь могу спокойно.

Уходит.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Манассе, де-Сильва, гости. Затем Юдифь, Иохаи, Сантос, позднее Уриель.

Юдифь

Одну меня оставьте на мгновенье! Я новизной потрясена, хочу Собраться с силами… прошу, уйдите!

Иохаи

Что ж, первое желание жены Исполню я, хотя и… неохотно.

(К остальным.)

Прошу за мной, почтенные друзья! Уединение моей жене Всегда приятно, и имеет право Оно ей первым — счастья пожелать.

(Уходит направо к гостям.)

Юдифь

Отец найдет, бесспорно, утешенье — Как говорил де-Сильва… В добрый час! Ведь памятник ему меня заменит.

Уриель (входит)

Юдифь! Вы здесь? Увидеть должен я Хотя бы раз супругу Иохаи…

Юдифь (опускаясь на скамейку)

Я здесь!

Уриель

Вы отпустили бы меня, Когда б теперь я пожелал уехать! Смотри, Юдифь! Твой друг перед тобой, Поруганный, растоптанный, сожженный… Он смешан с грязью, обращен в ничто! Где ж сила гордая твоей любви, Которая ничтожного меня Взнесла на облака и в пламя ввергла? Что делать нам? Скажи же мне, Юдифь! Куда теперь направимся мы оба?

Юдифь

Прости меня, что я страданья наши Осмелюсь сравнивать: кого из нас Считаешь ты несчастнее?

Уриель

Недаром Была страшна мне женщины любовь! Всегда звучат в моих ушах слова, Которые ты крикнула раввину. О, как жестоко все переменилось!

Юдифь

Ты мне прощаешь, друг?

Уриель

Простить? Тебя? Уверен я — ты не могла иначе… О, если б сам я по-иному мог!.. Себя презреть, себя возненавидеть — Мученья тяжкие!

Юдифь

Забудь о них! И в мир ступай с отважным упованьем, Чтоб истину свою вещать, герой!

Уриель

Но кто теперь захочет мне поверить? Кто путь прямой покинул с первых дней. — Пусть даже камень в хлеб он превратит, — Доверья нет ему. Ведь человек Всю силу убеждения теряет, От убеждений отступив хоть раз.