Уроборос
Шрифт:
«Сука», — отчетливо произнес Егор. Про себя.
Тем временем был торжественно открыт подход к столу, собак вывели на веранду, детей, насколько это было возможно, организовали, дорогую гостью усадили на почетное место, дед Мороз взмахнул посохом, Снегурочка рюмкой, и вечер начался. Для Нины он прокис почти сразу. На предложение сесть рядом с ней Егор как-то нервно дернул плечом и, сославшись на незавершенный разговор, остался на другом конце комнаты. Там напротив него раскинула свои сверкающие сети какая-то знаменитость, то ли актриса, то ли певица — Нина видела ее по телевизору, но подробностей не знала. Она поймала на себе холодный расчетливый взгляд, ответила сдержанным кивком и отвернулась.
Нина оживленно заговорила с соседкой по столу, и только Егор и, возможно, мадам актриса могли заметить, что она раздражена и расстроена. Остальные были заняты собой, едой, выпивкой, кошкой в чулане, воспоминаниями о былом, планами на будущее, но только не странным напряжением, как канат протянувшимся между несколькими участниками застолья. Люди вообще не очень внимательны друг к другу. Как правило, они заняты собой, а не наблюдениями за окружающими.
Подошло время. Суета усилилась до невозможности. Надо было столько всего успеть за считаные секунды: найти бумажку, нацарапать на ней программу на год, поджечь, затолкать в бокал, выпить. У Нины никогда ничего не получалось с этими записками, и после того, как однажды ей пришлось давиться куском не прогоревшей мокрой бумаги, она предпочитала обходиться без этой возни.
Грохнули куранты, заиграла музыка, все заорали «Ура!» и повскакивали со своих мест так, словно не год прошел, а закончилось сражение. Нина и Егор не принадлежали себе, они чокалась, обнимались, целовались со всеми, пока волна не прибила их друг к другу. На своей холодной льдине они осторожно, словно их губы были стеклянные, сошлись в поцелуе. Все. Дело сделано. Земля пошла на новый круг.
Вскоре гости рассыпались обратно по своим местам. «Подай», «пожалуйста», «вот сыр», «какая вкусная рыба», «попробуйте салат», «морсу, морсу налей!», «проводили старый, выпьем за новый» — все это слилось в нестройный оживленный гул. Щедро разливали алкоголь, слова становились все слаще, умиление все гуще. Альберт, не снимая бороды деда Мороза, во хмелю затеял нескончаемый хвалебный тост в честь жены. Все терпеливо ждали, Лиля с непроницаемым лицом крутила рюмку, Егор смотрел на друга с состраданием. Спустя пару часов даже самые светлые головы оказались навеселе. После очередного продолжительного и уже довольно бессвязного тоста, гости в очередной раз с облегчением выдохнули, выпили, и вернулись к разговорам и остывающему горячему. Все расслабились, и даже Егор несколько утратил бдительность, раскинувшись на стуле и беседуя ни о чем. И тут последовала атака.
— Вот какой все-таки мир тесный! Я рассказывала Андрею, что на днях видела его друга… — актриса ткнула карминным когтем в сторону Егора и замялась, словно силясь вспомнить имя, — вас, да-да, Егор, спасибо! Имя из головы вылетело… Так вот, так получилось, что я видела Егора в одном очень странном месте.
Стук вилок несколько поутих, все-таки это была самая настоящая звезда, и сейчас за столом она совершенно бесплатно давала сольный номер.
— Это довольно известный в узких кругах тату-салон. У них есть один мастер, как-то его зовут странно… то ли Гипо, то ли Гриппо…
«Гипно его зовут, дура», — Егор поправил любезную улыбку людоеда на своем лице.
— Так вот, он работает ночами. Вы не поверите, ну просто настоящий вампир. Днем отсыпается, а ночью орудует своей машинкой, набивает драконов, змей, иероглифы, ну все на свете.
«Ты-то что там делала, позировала для рисунка?» — Егор с удовольствием затушил бы сигарету у нее во рту.
— Как же вы оказались в таком месте? — кто-то, осмелев от выпитого, озвучил его вопрос.
— Мы с моим ассистентом выбирали рисунки, — повернулась к говорившему звезда, — для роли. Арчил ушлый юноша, он там всех знает.
За столом почтительно закивали. Ну да, конечно-конечно, для роли, такое дело. Егора внезапно затошнило.
— Так вот, — она играла, тянула момент, подставив стопку под водочку. — Спасибо, Андрюша. Там я и увидела… э… вот вас, да… Егора. В баре. Ну, баром это не назовешь, так, отгородили угол, стойку поставили, и вроде как бар.
Еще пауза. Егор почувствовал, как инстинктивно подтянулись мышцы живота, словно закрывая перед ударом солнечное сплетение. Вот сейчас, сейчас что-то будет.
— Я, может, и не запомнила бы вас…
«Сука!»
— Но вы были с такой прелестной барышней. Сначала я подумала, что это ваша дочь, потом, — сдержанное хихиканье, — потом поняла, что нет, конечно. Какая уж там дочь… — она многозначительно заморгала в потолок. — Да-да, Андрей, поставь бутылку, уже через край. Я еще подумала, надо же, какая любовь. Вы и не замечали никого, так были увлечены друг другом. И какую же татуировку вы делали? Себе или даме? Или одну на двоих?
К счастью она все-таки оказалась дурой. Мелочной дурой без всякого размаха. Однако за столом замерли все и даже трехлетний Ваня, младший сын Альберта и Лили, перестал пускать сопли и с интересом уставился на вытянувшиеся лица взрослых. Альберт сидел белее мела и хорошо, что из-за дурацкой бороды это не так бросалось в глаза. Как будто два солнца взошли под потолком, часть присутствовавших развернулась к Егору, другая — в сторону Нины. И точно говорят, в наступившей тишине словно ангел пролетел над головами гостей. Только на этот раз это был не ангел. Это был торжествующий свою радость, коварный мелкий бес.
Пауза затягивалась. Но Егор и не спешил ее прерывать. Он спокойно нанизал грибки на вилку, отправил их в рот, прожевал, выдохнул, выпил и осмотрелся по сторонам. С некоторым удивлением обнаружил, что собравшиеся от него чего-то ждут. Интрига, и правда, висела висла в воздухе, и всем было страсть как интересно, чем дело кончится. Громыхнет скандалом или рассосется само собой, и вечер покатится дальше?
— Дорогая Варвара… э-э-э, Матвеевна, — ну в этом маленьком хамстве он не мог себе отказать.
Егор развернулся в сторону хищника. В ее глазах еще мерцал победный блеск, но загасить его теперь было делом техники.
— Я польщен. Не каждый день удается провести время в столь приятном обществе, как ваше. У меня, правда, остались совершенно другие воспоминания о нашей с вами последней встрече, и директор мой все не дает о ней забыть, трясет счетами за испорченную мебель в моем офисе. Но это к слову. Ваше внимание к моей персоне всегда лестно.
Он помолчал.
— Одна проблема. Салона, о котором вы говорили, не существует уже больше года. Я часто проезжаю мимо этого места. Его закрыли, а здание снесли. Так что неувязочка получается. Не могли мы там с вами встретиться. Никак.
Теперь все растерянные взгляды были обращены в сторону актрисы. Ее надменное и прекрасное лицо ничего не выражало, и только тонкая жилка, пульсировавшая на виске, выдавала напряжение. Она как никто другой знала, что выигрывает не тот, кто прав, а у кого сил больше. Егор чертыхнулся, и откуда только это человеколюбие берется, и решил немного ослабить хватку.
— Варвара Матвеевна, — Егор переломил зубочистку и бросил ее в пепельницу, — мне сложно даже предположить, какое количество людей вы встречаете в течение дня. Мне бы просто повезло, если бы мы где-то случайно пересеклись, и вы меня запомнили. Так что, скорее всего, вы просто ошиблись. Местом или человеком. А вот, кстати, Нина, моя жена, — он широким жестом перевел стрелки, указав на дальний угол стола. — Вы хотели познакомиться? Прошу вас. Нина, Варвара Матвеевна. Выпьем за знакомство!