Уроборос
Шрифт:
Он поднял рюмку в приветственном жесте, и весь стол ожил. Одни и с облегчением, другие с некоторым разочарованием заерзали на стульях и зазвенели стаканами. Наступившая суета обезвредила актрису. От нее, так ненароком просвистевшей, словно пуля у виска, предпочли сейчас отвернуться, соблюдая приличия. Конечно, несколько женских голов все-таки сдвинулись в уточняющей беседе, но это был остаточный шум. Основное действие закончилось. Занавес упал, вечер продолжался своим чередом.
Нина попыталась поймать взгляд Егора. Он невозмутимо беседовал с приятелем, обернулся, посмотрел сквозь, подмигнул ковру за ее спиной, и попросил соседа подложить ему еще грибов. Нет-нет, вон тех, из зеленой миски, спасибо, очень хороши!
— Ну и твари они, эти артистки, — прошептала ей соседка.
— Твари завистливые и двуличные, — немного громче отозвалась Лиля.
— Нина, хорошая книга у вас в издательстве вышла в том месяце, что-то про царство паразитов, — еще одна гостья приветственно подняла бокал в ее сторону.
Нина кивнула. Сейчас они все поддерживали ее. Она посидела немного, что-то поела, немного рассказала о книге, допила вина. Ей захотелось выйти на воздух. Она достала сигареты и зажигалку, извинилась перед соседками, в прихожей накинула на плечи чье-то пальто и вышла на улицу. Тусклая лампочка едва освещала заметенное снегом крыльцо. Где-то на краю деревни горела еще одна такая же. Между ними пролегал густой ночной мрак. Холод и тьма. Тьма и холод. У Нины заломило под ложечкой. И что это за странное выражение такое «под ложечкой»? Где это? Что за место такое в теле или на душе? Она выкинула недокуренную сигарету, постояла, резко вдыхая морозный воздух, и хотела было уже вернуться, как вдруг странные звуки привлекли ее внимание.
Внизу под крыльцом, по колено в снегу, стояла Варвара. Ее тошнило. Стараясь не запачкать прическу и платье, она срыгивала рвотную массу.
— Тварь. Гад. Гады. Гадина. Гадюка. Ненавижу, — словно спрягая неведомый глагол, твердила она.
Нина машинально хотела предложить помощь, но вовремя сдержалась. Актриса была пьяна и меньше всего искала сейчас помощи. Особенно от нее.
Нина вернулась в дом. Когда она снимала наспех накинутое чужое пальто, в кармане завибрировал телефон. Нина присмотрелась и поняла, что это пальто Альберта. Она достала аппарат, вернулась в гостиную, не увидела за столом хозяина и протянула телефон Лиле.
— Муж твой… В кармане забыл, телефон разрывается.
Нину попросили передать тарелку с салатом, она отвлеклась и не заметила, как вдруг побледнела Лиля, посмотрев на монитор. Тут же встала и вышла в кухню. Нина наливала себе вина и что-то обсуждала с соседкой.
Егор предпочел великодушно не заметить ни своей победы, ни поражения врага. Конечно, он выкрутился, все-таки не мальчик. Но он видел опрокинутое лицо Нины. Хотя этих опрокинутых лиц был полон стол, но только одно сулило ему проблемы. Да, призраки и правда являются только тому, кому надо. Паршивая актерка рассчитывала произвести публичную расправу, а получилось точечное попадание. Кому надо было, тот все понял. Егор опрокинул стопочку. Ерунда. Бабьи игры. Предъявите доказательства, тогда поговорим. А иначе идите к черту.
Правда, теперь Нина до утра будет нарезать акульи круги, подкарауливая его, как добычу. Он видел: у нее прямо руки тряслись, так ей хотелось прижать Егора к стене и начать трепать своими вопросами. Наверняка тысячу раз прокрутила каждый в своей дурной голове. Не вышло. Когда он пробрался в отведенную им комнату, она уже крепко спала. Не выдержала ожидания. Он прислушался. Осторожно присел рядом. Во сне она выглядела умиротворенно и беспомощно, как ребенок. Егор не удержался, протянул руку, провел по ее волосам, коснулся пальцами щеки, шеи, слегка откинул простыню…
Внезапно, не просыпаясь, она открыла глаза и заговорила. Словно внутри тела запустили какой-то проржавевший механизм, шестерни пришли в движение, и невидимый поршень принялся выталкивать наружу утробные звуки, мало похожие на человеческие слова. Они с трудом проходили через глотку и выпадали, явно причиняя ей боль. У Егора были крепкие нервы, но он невольно отшатнулся. Это было отвратительно. Как будто дьявол показался темной ночью в тихой комнате. Так же внезапно, как началось, все закончилось. Нина закрыла глаза и затихла, погрузившись в обычный глубокий сон.
Егор вскочил с кровати. Едва брезжил холодный рассвет, и весь дом крепко спал. Он походил по гостиной, вышел в кухню, отдышался, успокоился. Нашел ее пальто в коридоре и сунул поглубже в карман треклятый конверт. Сама найдет. Подхватил заветрившееся моченое яблоко с тарелки и направился в ванную. Там на кафельном полу валялся чей-то махровый халат. Он поднял его. Из халата с протяжным и жалобным «мяооо!» выпала несчастная кошка, которая, похоже, уже отчаялась найти себе спокойное и надежное место. Как он ее понимал! Егор приоткрыл дверь, приглашая ее выйти, но кошка с удивлением посмотрела на него и прыгнула куда-то за газовую колонку. Он набрал до краев ванну, лег и опустился в горячую воду с головой. Сердце стучало в ушах, как метроном. Одолевало нехорошее предчувствие. Егор сдерживал дыхание, сколько мог, пока не заболело в легких и не заломило в висках. С хрипом он вырвался на поверхность. Отдышался, прокашлялся. Кошка с опаской наблюдала за ним из-за трубы.
Ну, что ж, посмотрим, кто кого. Еще ничего толком не выиграно, но и не проиграно. И еще есть в запасе время. Немного, но есть.
В машине на обратном пути оба молчали. Они могли быть совсем рядом, почти касаться друг друга, но холод разъединял. Дом с тату-салоном никто не сносил. И наколка с его инициалами давно украшала узкое девичье предплечье. Егор блефовал. И Варвара это знала, и Нина.
Когда машина выбралась на шоссе, Нина открыла рот, чтобы что-то сказать или спросить, но Егор опередил ее.
— Зачем ты отдала телефон Альберта Лиле?
— Какой телефон? — Нина растерялась.
Знакомое раздражение повисло в воздухе.
— За столом ты отдала его телефон Лиле. Зачем?
Нина задумалась. Им с Лилей так и не удалось поговорить. Всю ночь та была напряженная, бледная, мало разговаривала, много пила. Они договорились встретиться на праздниках, но почему-то Нина слабо верила в эту встречу. Сейчас, на фоне вчерашних событий, она с трудом могла вспомнить эпизод с телефоном.
— Я что-то сделала не так? — Нина ненавидела себя за этот вопрос, но он вырвался помимо ее воли.
— Тебе не пришло в голову, что Альберт не хотел, чтобы Лиля видела, кто ему звонит?
Нина посмотрела на его невозмутимый профиль. Умел Егор перевести стрелки.
— Егор, а ты сам ничего не хочешь мне сказать?
За секунду до случившегося, Егор почувствовал странное беспокойство. Возможно, это и спасло их. Адреналин ударил в кровь, обострив реакцию и хватку, поэтому, когда машина перед ними вильнула влево, и они увидели летящее на них колесо, Егор не растерялся и смог избежать удара. В крошечное мгновение его мозг произвел безошибочный расчет, и он увел машину вправо, в единственно безопасное место между двумя деревьями на обочине. Автомобиль, что шел перед ними, выскочил на встречную полосу, но тоже уцелел, каким-то чудом проскочив между исходящими истошным визгом тормозов и клаксонов машинами. Две иномарки слегка чиркнули друг друга. Скорость замедлилась. Все встали. Кровь кипела, как вода в снятом с огня чайнике. Нина молчала. Все оставшуюся дорогу она не проронила ни звука.