Уроборос
Шрифт:
– Хм… – Ульса задумчиво погладил бороду. – И ни капли магии… Или в нем – магия твоего мира, отличная от нашей?
– У нас это называется технологией, учитель, – я заметила, как при этом навострили ушки мелкие змееныши. Ну-ну, пацаны, вот с кем я точно не буду делиться всеми подробностями, так это с вами. А значит, и учитель ничего существенного не услышит.
– Артефактами твоего мира может пользоваться Одаренный этой самой… технологией или кто угодно?
– Тот, кто получил достаточно знаний, – тут я не стала врать. – Для большинства существуют совсем простенькие артефакты. Для тех, кто образован, созданы артефакты
– Что может эта твоя вещь, кроме… записи слов?
– В моем мире с его помощью я могу поговорить с любым человеком, если знаю его… персональное заклинание вызова. Даже если этот человек находится очень далеко. Могу передать ему записанные слова или даже образы. Могу хранить в нем книги.
– Книги? – маг аж подпрыгнул. – Как можно засунуть хоть самую завалящую в этот вот артефакт не больше моей ладони? Или ваша технология позволяет творить чудеса, недоступные даже князю?!!
– Позвольте задать вам вопрос, учитель, – когда он не в духе, с ним только так и надо, как с капризным ребенком – спокойно, даже ласково. – Что останется, если из книги убрать пергамент и обложку?
– Ничего не останется! – ехидно заметил Ульса. – Во всяком случае, в этом мире. А в твоем?
– В моем – останется текст, учитель.
– О! – маг мгновенно сосредоточился. – А ведь верно. Значит, в этот вот артефакт маги твоего мира вкладывают книги без пергамента и обложек, то есть один лишь текст. И сколько же книг он может вместить?
– Много, учитель.
– В твоем хранятся книги?
– Да, учитель. Но они… Там нет книг по нашей… технологии. – Я сокрушенно развела руками. – Там в основном романы и немножко летописей нашего мира.
– Женщина… – Разгоревшиеся было глаза мага отразили разочарование. – Все бы вам романы читать…
Вот именно, учитель. Не знаешь ты любимую поговорку наших женщин: надо быть умной, чтобы казаться дурой.
– Про летописи твоего мира будет отдельный разговор, – маг закруглил лирическое отступление – как я заметила, к большому неудовольствию мерзавчиков. – А теперь продолжим урок. Вы, – это малолеткам, – пишите, не жалейте чернил. А ты, – это, естественно, мне, – вели своему артефакту запоминать мои слова в точности, как и раньше. На следующем занятии проверю, как ты усвоила основы вещной магии!
Да ладно пугать-то, учитель. Как будто проверка домашнего задания каждый раз не с меня начинается… Прекрасно он знает, что я роюсь в его библиотеке. Не в курсе он, правда, что кое-какие интересные страницы я сфотографировала и храню в телефоне, но это вопрос времени. Теперь-то точно догадается. Самые интересные странички я давно припрятала в запароленную папку – стоит у меня такая фишка, весьма полезная, когда работаешь в большой фирме с подозрительным замдиректора, – а те, что содержат простые бытовые заклинания, оставила в открытом доступе.
Я давно поняла, что ждет в этом мире слишком уж догадливых. Потому будет лучше прикинуться серой мышью. У меня потихоньку сложилась стойкая репутация «ботаника» – не слишком одаренной, без выдающегося интеллекта, но очень старательной ученицы. От таких не ждут подвоха. А то у меня кое-какие мысли стали возникать после того эксперимента с левитирующей кружкой. Прямо-таки напрашивается аналогия со структурой мировой сети Интернет…
…Итак, я повела довольно-таки рискованную игру. В худшем случае меня ждет… не знаю, что именно, но явно нечто малоприятное. Зато в случае успеха я получаю пинок под зад, скромное местечко под солнцем и полную свободу действий – в рамках местного законодательства. Именно то, что нам с Ирой сейчас и нужно.
А вот дезинформация, которую маг ловко втюхивает ученикам, при повторном прослушивании становится заметнее. То есть можно описать технологический процесс инструкцией типа «долбануть этой хреновиной по той фиговине». Результат будет тот же самый, что и при нормальном объяснении с подробным изучением процесса, но ровно до тех пор, пока не выпадут заклепки из хреновины или не рассыпется на детальки фиговина. В случае аврала такой, с позволения сказать, работник не будет знать, за какую пимпочку теперь дергать. «Плетете заклинания из собственной силы», ага. Если это так, то я – Виталий Кличко. Да, колдовство утомляет. Процессор тоже греется, когда выполняет задачи, но он не «рожает» выходные сигналы из своих межатомных связей, он преобразовывает электроэнергию, поступающую извне. С магией в этом мире наблюдается то же самое. И если учитель вдалбливает в головы учеников подобную дезу, то может быть только два объяснения: либо это предусмотрено спущенной сверху учебной программой, либо он сам свято уверен в том, что изрекает истину.
Напоминает толки о «теплороде» и «эфире», не так ли?
Хорошо. Делаю себе еще одну заметку: будущих ведьмаков учат не работать головой, а долбать хреновиной по фиговине. Зачем? Ответ как будто очевиден: все равно толку от ведьмаков немного, так пусть заучивают заклинания, не понимая их истинного смысла, хоть поводов для лишнего беспокойства не будет… Вызнать бы, сильно ли отличается программа в школе магов от нашей? Но как? Ульса не скажет, а в книгах из его библиотеки вряд ли имеется подобная информация. Хотя… Есть один способ. Действует в девяноста процентах случаев и даже с самыми умными мужчинами, бывает, прокатывает…
На следующий день мы вовсю практиковались вкладывать заклинания в кусочки меди на шнурках. Гаденыши, зная мою нелюбовь к огненным фокусам, все как один вкладывали в медяшки именно заклинание огня и старались высвободить язык пламени в мою сторону. Я старательно их игнорировала, работая с полюбившимся заклинанием «подхвата». Довыпендривались мелкие до того, что Ульса отвесил им по звонкой затрещине: «Спалите мне дом – я ваши семейки по миру пущу!» В приказном порядке потребовал от них поклясться на медальонах, что с этих пор и до получения серебряного аттестата зрелости ученички будут практиковать огонь только под мудрым руководством учителя. Такую клятву тут не нарушишь. Но ощущение подступающих неприятностей у меня не пропало. Про остальные-то заклинания ни слова не было сказано. Впрочем, неприятности начались задолго до того, как я поднялась на второй этаж.
В библиотеке – небольшой комнате, соседствующей с лабораторией Ульсы, – меня ждал сюрприз. Господин учитель собственной персоной восседал за небольшим столом, стоявшим рядом с громоздким пюпитром для книг. А на столе перед ним были разложены… да, да, те самые мобилки, которые я видела при посещении вещевого склада. Все восемь штук. Мобилки, отобранные у моих земляков, лишенных Дара. И вид у мага был донельзя серьезный.
– Вот, – ткнул он пальцем в пасьянс из телефонов. – Это артефакты из твоего мира. Я хочу знать о них больше, чем ты рассказала при учениках.