Урод
Шрифт:
Впрочем, очень скоро принцесса хлюпая носом и вытирая лицо руками отстранилась.
– Извини, я постараюсь больше так не делать, сказала она, отворачиваясь к столу.
Антракс помолчал немного, затем взял карту и развернул ее перед Лилайной.
– Ты думала о том, что Рейн может дать Эштару? – спросил он, плохо понимая, чем ее можно отвлечь.
– Немного.
Она всхлипнула, еще раз потерла красные глаза, затем гордо подняла голову, стараясь быть серьезной.
– Ты знаешь, зачем твой отец приезжал в Рейн, когда я была маленькой? –
– Знаю, - улыбаясь, сказал Антракс, ведь он тоже думал об этом.
Ему нравилось, что она старается искать решения, опасливо, неловко, что было естественно при ее неопытности. Главное, она действительно не сдавалась, хоть и смотрела на него, нервно сжимая маленькие кулачки. Ему нравилась ее внутренняя борьба и, подавляя желание прикоснуться к ней губами, он переходил к делу. Времени было слишком мало, чтобы тратить его на глупости.
Оказалось, что не так уж и сложно договориться принцу Эштара с принцессой Рейна, если речь шла о делах. Не имея богатого опыта, Лилайна не могла с ним спорить, но он заставлял именно ее принимать решения, хоть и доводил его потом до ума, медленно внушая ей каждую деталь.
Обучение принцессы вынужденно ушло на второй план, потому что ее знания не имели бы ни малейшего значения в будущем, если она провалится перед Советом, ведь даже если он договорится с каждым, ее не поддержат, окажись она действительно смешной. Антракс это понимал и не питал никаких иллюзий на этот счет, потому заставил ее долго и упорно писать речь. Лилайне казалось, что этот процесс сведет ее с ума. Переписав все больше дюжины раз, она взглянула на лист полный пометок и исправлений и просто отчаянно взвыла, уронив голову на стол:
– Давай ты сам ее напишешь!
– Нет, - холодно сообщил принц.
Он медленно расхаживал за ее спиной, сцепив руки в замок.
– Она должна быть твоей. Моего слога там быть никак не должно. Если хоть кто-нибудь допустит мысль, что ты говоришь по моей указке, ты проиграла в будущем, даже если сразу тебя поддержат, - пояснил Антракс строго. – Если ты не хочешь, чтобы тебя считали моей марионеткой, сиди и пиши!
Он звучно выдохнул и вновь стал кружить по комнате, словно коршун над долиной.
– Но они же меня на суде видели, - жалобно прошептала Лилайна, не поднимая головы.
Ей хотелось снова расплакаться от всей безысходности собственного положения.
– Видели, - согласился Антракс, вновь останавливаясь. – А еще они знали, что я тебя не трогал, а значит, не повелевал, так что скорее меня сочтут твоей марионеткой, чем тебя - моей, если ты будешь вести себя безупречно.
Лилайне оставалось только вздохнуть, смириться и продолжить работу. Она устала так, что, в конце концов, не в силах даже поесть, мгновенно уснула, хотя утром думала о многом поговорить со своим мужем, а в итоге мирно засопела, пообещав утром начать учить свою речь наизусть.
Утром следующего дня Антракс, который обычно спит до полудня, ложась на рассвете, явился к Лилайне сразу после завтрака. Он тихо зашел в комнату, беззвучно притворяя за собой дверь. Просто он поймал зрелище, которым хотел насладиться.
Лилайна одетая, но все же по-утреннему всклокоченная, с копной светлых волос, непослушно торчащих в разные стороны, ходила по комнате и декламировала собственную речь. Читала она ее, подглядывая в записи, порой запиналась, но все это не могло скрыть ее стремлений. Она была эмоциональна, порою даже слишком, взмахивала руками, местами голос у нее дрожал. Она походила на актрису, репетирующую представление очень близкое ей по духу.
Антракс невольно улыбался, понимая, что именно так ей говорить, конечно, не стоит, но быть слишком холодной для этой девочки будет нелепо. Она должна была быть эмоциональной, искренней, но рассудительной.
Лилайна махнула листком и замерла, увидев принца.
– Я тебя ждала позже, - прошептала она растерянно.
Антракс пожал плечами, улыбаясь, пересек комнату и расположился в кресле, которое считал своим.
– Давай сначала! – скомандовал он, приготовившись слушать.
Принцесса подчинилась, вернула записи на стол и начала, но страсть ее поутихла настолько, что выслушав ее Антракс со вздохом скривился.
– И что это было? – спросил он разочарованно.
Лилайна только опустила глаза, сжимая ткань юбки.
– Зачем ты ее держишь все это время? Отпусти! – велел он. – Это по-детски.
Лилайна только сильнее уцепилась руками в ткань. Ей снова было страшно.
– Ты пять раз укусила губу, - продолжал принц. – Смотришь, как будто жалости вместо помощи просишь. Зачем ты топталась на месте? Давай сначала!
Лилайна вздохнула и начала сначала, старательно выговаривая каждое слово, вздыхала и поглядывала на принца.
Не выдержав, Антракс остановил ее жестом.
– Разве ты не была на публике дома? – спросил он. – Насколько я помню, ты сама открывала бал. Неужели ты вот так это делала?
– Но это был бал, а не это!
Принцесса нервно махнула листами с речью.
Антракс развел руками, не понимая разницы.
– Ну да, тон должен быть другой, но манеры-то нужны те же. Давай, сначала!
Он устроился поудобнее.
Лилайна выпрямилась, сложила руки, прикрыла глаза и хотела начать, но принц снова вмешался.
– Голову выше подними.
Она послушалась.
– И чуть повернись. Так. Посмотри на меня.
Он улыбнулся, замечая, как легко она его слушает, даже не задумываясь.
– Вот так хорошо. Кажется, что ты можешь и слукавить, но так и быть, делать этого не станешь. Давай!
Он одобрительно махнул рукой, но принцесса вдруг заговорила дрожащим голосом, готовым сорваться в рев, сказала пару фраз и резко отвернулась.
– Ну что на этот раз? – спокойно спросил Антракс.
– Да ты один страшнее всех моих подданных! – стараясь не расплакаться, заявила Лила.