Урод
Шрифт:
Девушка улыбнулась, подняла на принца глаза и тут же низко поклонилась, прижимая обе руки к груди. Она выглядела действительно счастливой.
– А теперь присядь, Молиренна, как тебе будет угодно, можешь даже лечь, потому что я хочу поговорить с тобой, - тихо, можно даже сказать вкрадчиво, проговорил Антракс.
Мо села, поджав под себя колени именно там, где и стояла. Антракс возражать не стал.
– Ты знаешь, как твоя мать стала женщиной? – спросил он.
– Да, - Мо кивнула и без просьб рассказала историю своей матери: - Когда у нее появилась первая кровь, ее отец, мой дед, позвал трех своих друзей в свой дом, чтобы вместе с ними дефлорировать свою дочь.
Антракс подался вперед, оперся левым локтем о свое колено, но не сказал ни слова, только слушал.
– Сам он взял ее первым, - продолжала Мо, глядя на пол. – И ей было очень больно, она плакала, но он не жалел ее, а когда боль начала стихать, он вышел и взял ее снова, но уже там, сзади, и был в ней пока не излилось семя. Тогда старший из его друзей взял ее сначала спереди, потом сзади и, прежде чем он излил свое семя, следующий друг ее отца вошел в нее. Третий же, говоря, что она слишком шумит, заткнул ей рот собственным членом, а потом они долго менялись местами, и все что она помнила, сводилось к сильной боли и страху. Она даже пообещала себе, что никогда не будет спать с мужчинами, но потом отдалась родному брату, а потом еще множеству мужчин до тех пор, пока мой отец не дал ей семя так, чтобы оно могло зародить жизнь, и не сделал ее своей женой.
Мо смущенно подняла глаза на принца.
– Она рассказывала мне все это, когда я была еще совсем маленькой, чтобы я была готова к этой ночи. Она просто не знала, что к тому времени старый Рах запретят, впрочем, не везде же это соблюдают, правда?
Антракс едва слышно вздохнул, улыбнулся и кивнул.
– К сожалению.
Он помолчал немного, изучая глаза девушки, а после спросил тихо и спокойно:
– Ты знаешь, почему ей было больно?
– Потому что она была слишком узкой, - предположила Мо, без малейшего смущения.
– Нет, женщина после первой крови способна принять мужчину, ее тело предназначено для этого, но неопытной женщине нужно больше времени, чтобы быть готовой к соитию. Боль твоей матери - вина ее отца, он был слишком нетерпелив, хотя стоит сказать, что практически все мужчины не обладают достаточным терпением, поэтому если будет необходимо в будущем, ты должна сама остановить порывистого мужчину, право на это ты имеешь.
Мо кивнула.
– Хотя, конечно, разрыв девственной плевы не самое приятное ощущение, но и не самое страшное, это ты и сама скоро поймешь, ну и конечно, женскому телу нужно время, чтобы восстановиться после первой крови.
– Вы так и с советом говорили, когда выдвигали реформу? – спросила Мо, отводя глаза.
– Нет, совету нужны цифры, статистика и увеличение здорового потомства, что, впрочем, они и получили, но сейчас вопрос не о законах, а о том насколько ты морально готова стать женщиной.
Мо улыбнулась, мило и кокетливо. Впервые на ее правой щеке и только на ней появилась ямочка. Девочка вновь поджала губки, потом закусила нижнюю и подняла на принца глаза.
– Я давно хочу этого, - призналась она. – Столько девочек за эти два года при мне ушли от вас женщинами, а Солина даже замужем уже, вы знали?
– Нет, - признался Антракс, даже не пытаясь вспомнить, кто такая Солина.
– Ну вот, и принц Мэдин явно не просто так нас всех в этом возрасте отдает именно вам, поэтому я…
Она взглянула на принца большими глазами.
– Мне совсем не страшно, только волнительно немного.
– Значит, ты готова довериться мне?
– Конечно, - ответила Мо, вновь опуская глаза, но не переставая улыбаться. – Вот только… вы будете один?
– Нет, мужчин должно быть двое. Я не успел сообщить тебе, но выбранного тобой стражника зовут Огард, он киварец и придет ближе к полуночи, а до этого времени у тебя будет возможность немножечко познать себя.
Мо удивленно посмотрела на принца.
– Скажи, ты когда-нибудь прикасалась к себе сама? Искала места более чувствительные, чем остальные? Или в суете будничных дел ты никогда не задумывалась над этим?
Мо снова смутилась, залилась краской, которая покрыла ее щеки и скулы прерывистыми багровыми пятнами.
– Когда там внизу появились волосы, я иногда теребила их и по телу проходила странная приятная щекотка, мне нравилось это ощущение, но больше ничего такого я не делала.
– Тогда потрогай себя сейчас. Начни с груди. Прикоснись к ней.
Мо посмотрела на принца, затем на свою небольшую грудь с едва различимыми коричневыми сосками, выделяющимися едва различимой выпуклостью, а потом резко положила свои маленькие ладошки на обе груди и с силой их сжала, приподнимая.
– Молиренна, зачем же так резко? – спросил принц нежно. – Мы никуда не торопимся, и ты делаешь это не для меня, а для себя, ощути ее упругость, ее форму, ее чувствительность. Она вообще тебе нравится?
– Ну… она очень маленькая, - ответила Мо явно даже не задумываясь, чуть ослабила пальцы и тут же снова сжала грудь с любопытством ребенка, сжимающего мяч.
Антракс теперь уже не вмешивался. Он только наблюдал, как девочка все же убрала руки, затем медленно и осторожно провела кончиком пальца по ореолена правой груди, вырисовывая дугу. Ее прикосновения к собственному телу стали другими. Она едва прикасалась к коже, скользя кончиками пальцев сначала к груди противоположной стороны, затем вниз к талии.
– Возжелай себя, - прошептал Антракс так тихо, что казался голосом сознания самой Мо.
Девушка, внезапно сильно смутившись, вцепилась в ткань платья и подалась чуть назад, словно захотела убежать.
– Так странно, - прошептала она.
Принц протянул ей руку, не вставая.
– Иди сюда.
Мо встала, несмело прикоснулась к руке покрытой перчаткой и подошла совсем близко, только тогда Антракс, обнял ее левой рукой, зубами поймал перчатку правой, стянул ее с руки и неспешно провел пальцами по щеке девочки. Рука была вся покрыта тяжами белых рубцов, а одной фаланги на безымянном пальце и вовсе не хватало.
– Если тебе неприятно, я одену перчатку обратно, - проговорил принц, соскальзывая рукой вниз по ее шее.