Урод
Шрифт:
Спрашивать о вине принца она ни у кого не стала, утешая себя тем, что раз уж его судят в родной стране, то едва ли она ошибается на его счет. Ее привели к тому же залу, вот только зашла она теперь через другие двери.
Лен-Фень, которая стояла у стены, отвернулась от девушки, откровенно выражая презрение. Лилайне оставалось только опустить глаза. Она была благодарна этой грубоватой женщине, но понимала, что та скорее придушит ее, чем примет какую-либо признательность.
Потому Лилайна шагнула в зал с видом поникшим и печальным.
– Она что, еще жива? – спросил кто-то из мужчин рядом.
– Дерша говорит, что принц в ее власти, а не наоборот.
По залу прокатился хохот. Сердце Лилайны быстро забилась, она хотела обернуться и посмотреть в глаза тех, кто так нагло говорил о ней, не понижая тона голоса, но внезапно для себя увидела Антракса. Она не узнала его, скорее просто догадалась, что это был именно он, по маске скрывающей лицо. Только маска была другая, белая и напоминала фарфор с нарисованной трещиной, идущей по лбу к носу. Волосы его закрывал широкий капюшон из белого шелка, переходящий в странное подобие мантии разрезанной спереди и державшейся на одной лишь завязке у шеи. Прячась в складках белой ткани, принц сидел на полу, сложив непокрытые перчатками руки на коленях. Его вид был настолько полон смирения и спокойствия, что Лилайна засомневалась бы, что это он, если бы не видела отчетливо тяжи рубцов на его правой ладони.
Ей стало страшно от понимания, что человек, от которого вот уже который день зависела ее судьба, сидел на полу, а двое стражников стоят над ним, словно он мог сбежать. Она только теперь начала понимать, что принц может быть в реальной опасности и не поверила этому. Никогда в жизни она не слышала о том, чтобы принцев судили, порой их убивали, но не судили. Сглотнув, она сделала еще шаг и тут же грубая рука Мэдина схватила ее за локоть больной руки и дернула на себя. Боли в плече не было, только испуг.
Мэдин тоже был в серой мантиив отличие от других мужчин, что стояли с другой стороны зала. Они были в длинных алых жилетах, надетых на обнаженный торс. Только один человек был в красной мантии. Лилайна с ужасом узнала его – это был тот самый брат короля.
– Слушай меня внимательно, - прошептал ей на ухо Мэдин. – Если из-за тебя у него будут проблемы, я не посмотрю на то, что дал ему слово защищать тебя – утоплю как собачонку.
Он буквально рыкнул в ухо принцессы и чуть отступил.
В зал вошел Эеншард. Король не изменял себе и появился в подобии халата расшитого золотом. Он расположился на своем троне и внимательно осмотрел зал.
Антракс не шелохнулся, даже не поднял головы. Впрочем, никто не приветствовал короля, просто разговоры оборвались и насмешливые лица стали серьезными.
По левую руку от Эеншарада был обвиняемый, его сын, и его скудная защита в виде Мэдина, Лилайны и мальчика-слуги. В такие моменты как этот, Эеншард ненавидел себя за то, что он правит этой страной, но эти эмоции никак не появлялись на его лице. По правую руку был обвинитель в лице его младшего брата и его поддержка в виде всего совета. Впрочем, не все поддерживали Дершу, и это единственное что могло радовать.
– Надеюсь, все на месте? – спросил король строго.
Ему не ответили, но тишина стала звенящей.
– Тогда начнем.
Стражники, стоявшие возле Антракса, внезапно разошлись, направляясь к двум дверям зала и оба вышли. Щелкнули замки. Зал был заперт. Несколько мгновений никто не говорил ни слова, наверно, даже не дышал.
Эеншард щелкнул пальцами и все дружно выдохнули. В центр зала вышел Дерша.
– Прежде чем я начну, - сказал он. – Могу ли я уточнить у Его Высочества принца Мэдина одну деталь?
Мэдин молча подошел ближе, став возле брата.
– Что ж, уточняйте.
– Вы уверены, что хотите остаться на этой стороне, еще и как свидетель? Ведь так вы лишаете себя голоса.
– Если бы я хотел быть с другой стороны, то я был бы там с самого начала.
Антракс едва заметно качнул головой, словно сожалел об этих словах брата, но ничего не сказал. Мэдин же вернулся на место, нервно сжимая кулак, словно ему не терпелось сломать нос своему собеседнику. Дерша, скривившись, кивнул и заговорил:
– Причина, по которой мы все сегодня здесь, крайне печалит меня лично, и потому я взял на себя роль обвинения, - проговорил он, обращаясь к королю и совету разом. – Мы много лет все закрывали глаза на небрежное отношение моего племянника к традициям, отдавая дань уважения его достижениям в сфере науки, но настало время изгнать из наших рядов смутьяна и предателя!
Одобрительный гул прокатился по залу, эхом врезаясь в стену.
– Я расскажу вам то, что случилось в моем доме пару дней назад, - говорил Дерша. – Ко мне в дом, а точнее в мою спальню пришла женщина, красивая и молодая и, конечно, я не отказался от нее, но, к моему удивлению, она оказалась девственницей!
Лилайна сглотнула, понимая, что речь идет именно о ней.
– А чуть позже я понял, что под лентой на своей шее она прятала знак Солнца!
По залу прокатился такой негодующий ужас, словно речь шла о страшном преступлении.
– И эта женщина оказалась наложницей моего племянника, человека, которого мы так долго считали равным!
Дерша указал на Антракса.
У Лилайны закружилась голова. Ком тошноты подкатил к горлу. Если бы она не могла прислониться к стене, то наверное бы упала, откровенно не понимая, как изнасиловавший ее человек может обвинять принца в том, что… Она даже понять не могла, в чем именно обвиняли Антракса, но в ее сознании, выросшем на совершенно других законах и традициях, это просто не могло уместиться. Ей показалось, что прямо сейчас весь ее мир был в одно мгновение перевернут и безжалостно разбит.
– Атракс Эйен Клен Дерва, принц Эштарский и Авелонский, целитель южного побережья и владыка рынка рабов Эшхарата, готов ли ты предстать перед судом совета и внять его воле? – спросил Дерша так, словно все было уже решено и ему осталось только зачитать приговор.
Антракс медленно встал и только потом заговорил ровным сдержанным тоном:
– Я готов предстать перед советом и ответить согласно закону за все, в чем я виновен, - сообщил принц, - и, отвечая, я клянусь быть максимально честным.