Урод
Шрифт:
– Молчи, - машинально ответил Дерша. – Пусть она говорит.
Антракс не спорил, а довольно спокойно опустил руку и посмотрел куда-то в сторону от Лилайны, будто происходящее действительно не имело никакого значения. Девушка быстро соображала, что лучше делать: врать или говорить правду, а потом решила говорить правду, потому что если принц и готов к чему-то, то к правде, а не лжи которую она могла бы придумать. И хоть она ничего по-настоящему не понимала, не видела логики в происходящем, но отчаянно надеялась, что принц что-нибудь придумает.
– Да, он сказал, что хочет жениться.
– Когда? – едва не смеясь, спросил Дерша.
– В первый день моего пребывания в замке.
– И что же он с тобой делал все это время?
– Ни-че-го,- сдавленно и по слогам проговорила Лилайна, понимая, что действительно НИЧЕГО!
– А как на твоей шее появился золотой обруч? И, главное, когда?
– Перед отъездом принц надел его на мою шею.
– Просто так?
Лилайна задумалась. Ей на миг захотелось выдать все о себе, о том, что принц обещал ей помощь за брак и трон Рейна, о письме дяди и о том, что она просто хочет домой, но тут же поняла, что это кончится тем, что принца назовут изменником, и никто ее уже не защитит в этой варварской стране.
– Да, - виновато прошептала она.
– И что потом? Надел и…?
– Велел мне ложиться спать.
– А утром уехал?
– Да.
Дерша развел руками.
– Я, если честно, не знаю можно ли считать принца вообще вменяемым после всего этого, - выдохнул он, обращаясь к совету.
Эеншард сидел, стиснув зубы и сжимая кулак, но не вмешивался.
– Все, ты нам больше не нужна, по крайней мере, пока не нужна, - проговорил Дерша, жестом намекая Лилайне, что ей можно вернуться назад к стене и, в то же время, улыбаясь ей хищной улыбкой.
Он считал ее своим трофеем, который достанется ему после этого суда.
– А теперь давай ты, малыш.
Дерша подозвал мальчика. Тот спокойно вышел и посмотрел на мужчину.
– Давно ты служишь у принца?
– Скоро будет пять лет, - гордо сообщил мальчик.
– И что ты обычно делаешь?
– Как у всех: что-то приношу, что-то уношу, выполняю мелкие поручения и только.
– И теперь ты тоже для них здесь?
– Да.
Мальчик указал на небольшой стол в углу, на котором лежали книги и разные бумаги и спокойно пояснил:
– Если что-то понадобится Его Высочеству, то я должен буду это принести.
– И ничего ты интересного не знаешь, да?
Мальчик нахмурился.
– Мне одиннадцать лет, а не семь, не говорите со мной как с глупым ребенком. Грязь, которая вас волнует, не волнует меня, поэтому мне нечего вам сказать.
Дерша удивленно моргнул.
– И не надо смотреть на меня так, - продолжил мальчик. – Я младший сын герцога Крейда и имею право говорить с вами на равных. Надеюсь на этом все?
– Пока все, - ответил Дерша, немного растерявшись.
Упоминание Крейда подействовало на него странным образом. Крейд не поддерживал затею с судом и даже не явился на него, но слово герцога значило многое, а протест его сына буквально говорил, что сам герцог на стороне принца, раз уж его сын ходит у него в прислужниках.
Мальчик вернулся назад. Настала очередь Мэдина. Он сам вышел вперед и взглянул на Дершу.
– Вопросы будут? – спросил он с вызовом.
– Не очень понимаю, что можно у вас спрашивать, ваше высочество, - признался Дерша.
– Тем лучше!
Мэдин обернулся, посмотрел на белое одеяние брата, осознал, что холодный белый тон Антраксу подходил по духу больше черного, но не стал рассуждать на этот счет и обратился к совету:
– Это все конечно весело, - начал он. – Но, откровенно говоря, мой брат совершил проступок не заслуживающий такого внимания. Да, нарушил он закон, даже признал это и готов отвечать, но нет - нам надо использовать это как повод, чтобы придраться. Антракс не прошел инициацию в 10 лет, ах, да по закону его должны были принеси в жертву Богу Войны, но вы все знаете, что на тот момент он не мог этого сделать не из-за слабого здоровья, и прошел ее на год позже без малейших проблем.
Мэдин начал нервно расхаживать по залу, напоминая зверя, выбирающего жертву.
– Ах, мой брат не ездит верхом и хромает на правую ногу, а что же мы тогда не пристаем к сэру Эрву? – спросил он внезапно, взглянув на мужчину. – Уж простите, но примера лучше не найдешь. Сэр Эрвне ездит верхом, и у него вообще нет ноги, но он ветеран войны с Эдифом и это как бы все объясняет.
Мэдин, который искренне уважал человека, о котором говорил, приложил руку к груди и на миг опустил голову, как бы еще раз извиняясь. Мужчина кивнул в ответ, явно понимая мысль принца.
– Так давайте уже признаем Антракса ветераном политической войны и оставим его в покое, если это нам всем так важна подобная чепуха.
Мэдин выдохнул, понимая, что он слишком эмоционален, но закрыв глаза на миг, он тут же заговорил вновь.
– Я знаю, что он это не афиширует, но я могу вас заверить, если будет необходимо, он не только сможет верхом доехать куда угодно, но и сражаться будет, как эштарец, а не как авелонец, как вы называете его за глаза.
– Вы считаете неправомочным обвинение совета? – уточнил Дерша.
– Я считаю, что оно абсурдно и бессмысленно. И делая упор на взаимоотношениях Антракса с женщинами, вы ничего не добьетесь. Что бы он там ни делал, он имеет на это право, а как человек, росший с ним вместе, я точно могу вас заверить, что с ним все в полном порядке и все он может.
Дерша едва заметно кивнул.
– Быть может, но мы имеем право спрашивать и требовать доказательств. К тому же…
Мэдин посмотрел на него и Дерша запнулся.
– При всем уважении, дядя, но я бы на Вашем месте, да и на месте других, подумал бы немного и вспомнил, что Антракс тут не просто принц или политик, он богатейший человек столицы и ученый. И если уж он позволяет себе чудачества, то точно не для того, чтобы причинить вред Эштару.