Урод
Шрифт:
Генер обернулся, чтобы оценить реакцию совета. Через миг он уверенно ответил:
– Нет, но какое это отношение имеет к женщине, из-за которой все это вообще началось?
Антракс взял из рук мальчика папку.
– Я сказал о переписках, которые были упомянуты, но которых у меня с собой нет, потому что есть переписка, о которой ничего не сказано и мало кому известна.
Он подал папку Генеру.
– Здесь все письма Зерд-Зера и копии моих писем к нему.
По залу прошел растерянный шепот.
– Да, я веду переписку с пиратом и работорговцем, во-первых, потому что мне надо быть в курсе некоторых моментов, чтобы не терять контроль на рынке рабов. Мгновение моей рассеянности и пираты снова начнут нарушать правила и творить, что им вздумается.
– Кстати, - вмешался худощавый мужчина с острыми чертами лица. – Это правда, что вы так и не уплатили налог за прошлый год?
– Да, - спокойно подтвердил Антракс. – Если произвести расчет налога строго по доходу, то он превысит сумму максимального в нашем кодексе больше чем в два раза. Работорговцы оценили отлаженность нашей системы и все чаще совершают сделки именно у нас и для перевозок арендуют наши корабли. Это, конечно, лично мне на руку, но в данном случае интересы страны тесно переплетаются с моими, поэтому я вынес предложение о пересмотре налогов именно на рынке рабов, так что этот вопрос будет поднят на следующем заседании совета. И если вы не примете мое предложение, налог сразу же будет уплачен.
Этот ответ удовлетворил мужчину, и он только кивнул, понимая, что поднимать этот вопрос будет глупо и у принца наверняка найдутся и бумаги и расчеты и все, что только может понадобиться для доказательства его слов.
– Я могу продолжить о Зерде? – уточнил Антракс.
Генер только кивнул, ибо он был уже занят тем, что с интересом читал письма.
– Зерд-Зер личность довольно своеобразная, кто с ним знаком, не даст соврать, что он умеет влиять на людей, особенно на подчиненных и его рабы обычно куда послушнее других, - рассказывал Антракс. – У Зерда есть целая теория о подчинении и законах привязанности, эту теорию мы в основном и обсуждаем. Его суждения довольно своеобразны, но имеют практическую пользу.
Генер передал папку остальным членам совета и, прищурившись, посмотрел на Антракса.
– Хочешь сказать, что ты проверяешь теорию Зерда на этой девочке?
Он кивнул в сторону Лилайны.
– Нет, я ее не проверяю, я ее реализовываю, - ответил Антракс холодно. – Потому, когда я сказал, что она моя женщина, я и не думал шутить. Настало то время, когда мне пора завести своего наследника, а для этого лучше всего приручить иноземку, чтобы потом, как утверждает Зерб, она кротко рожала детей и не открывала рта. Хлопотно, но зато эффективно.
– Такая уверенность о непроверенной теории? – удивился Генер. – Мне казалось ты рациональнее.
– Мелкие элементы этой теории и разные ее отделы я проверил, потому-то женщины моего крыла меня и обожают, - признался Антракс, - но, увы, знают слишком много.
– Значит и обруч часть эксперимента?
– Нет. У меня не было времени, чтобы по-настоящему ею заняться, и потому я просто дал ей защиту, которой она не воспользовалась.
Антракс поднял руку, предупреждая негодование.
– Согласен. Я не должен был манипулировать законом, но в этом я уже признал свою вину, поэтому я прошу не заострять, на этом внимание снова.
Генер кивнул, но при этом очень внимательно всматривался в принца, словно сквозь маску пытался поймать его эмоции.
– Да, – вспомнил Антракс. – Был упомянут мой воспитанник Арман.
Мальчик слуга быстро шагнул к столу, взял бумагу и подал принцу, тот сразу же отдал ее Генеру.
– Это его документы. Называть его сыном я не собираюсь. Он просто мой воспитанник и вряд ли кто-то усомнится в том, что у нас с ним нет кровного родства. Все его черты говорят о том, что к Эштару в своем происхождении он никакого отношения не имеет, поэтому, возможно, он и вовсе покинет страну, когда подрастет.
– Но зачем подбирать мальчишку? – не понял Генер. – Еще и в чужой стране.
– У меня слабость к убогим, - ответил Антракс иронично.
– Потому и девушку выбрал тоже убогую? – спросил Дерша.
– Почему убогую? – спросил принц. – Просто глупую и наивную, такой манипулировать проще.
Он обернулся и посмотрел на Лилайну, еще и указал на нее жестом.
– Она даже сейчас не понимает по-настоящему, что я говорю и не верит, что я могу быть таким жестоким и беспощадным, и это при том, что она изначально меня ненавидит.
Лилайна действительно дрожала, закрывая рот руками и растерянно глядя на него. На ресницах у нее появлялись слезы.
– И это повод называть ее женой? – спросил Дерша, все так же посмеиваясь.
– Назвать - да, а сделать – нет, - сообщил Антракс. – Слово «жена» на таких дурочек влияет лучше, чем слово «наложница». Да, я ее оставил только из любопытства, план уже сорван, но система начала работать, вот я и решил узнать до чего она дойдет, хотя после всего едва ли она станет матерью моих детей. Вряд ли она своими птичьими мозгами сможет потом осознать всю ответственность данного момента.
В зале стало тихо, а Антракс задумчиво коснулся подбородка, вернее края маски, скользнул по нему пальцем и вновь поднял глаза.
– Я ничего не забыл? – спросил он.
– Забыл, - вмешался Дерша, выходя вперед. – Ладно, мы поняли, что взгляды у тебя странные, а отношения с женщинами извращенные, это твое право. Тут я просто готов смириться, но…
Он нарочито поднял указательный палец.
– Почему мы должны верить, что за всеми этими сложными манипуляциями и эмоциями не скрывается банальная импитенция?
– Импотенция, - исправил Антракс спокойно.
Дерша, переходящий на медицинский язык был так же нелеп, как кузнец, поющий за работой романсы, но Антракс сохранял спокойствие и только посмотрел на мужчину.
– Именно, - Дерша просто отмахнулся от своей ошибки. – Не факт, что у тебя вообще там что-то есть с твоими-то… увечьями.
Антракс опустил глаза вниз и даже отодвинул край мантии, обнажая живот на котором не было и намека на шрамы, но читался рельеф мышц.
– Понятия не имею, о каких увечьях может идти речь, - проговорил Антракс, - но я вас услышал.