Уродина

Вестерфельд Скотт

Обуглившиеся половицы превращались в пепел и проваливались, стоило на них ступить. Кое-где деревянный пол выгорел дотла и обнажился камень. Но некоторые предметы пережили пожар. Мраморная статуэтка, которую Тэлли хорошо запомнила после первого визита в этот дом, непостижимым образом уцелевший коврик на стене. В гостиной на фоне почерневшей мебели белело несколько чайных чашек. Тэлли взяла одну чашку. «Если уцелели чашки, — подумала она, — то человеческое тело должно было оставить не только следы».

Она сглотнула

ком, больно сжавший горло. Если родители Дэвида на момент пожара находились здесь, найти то, что от них осталось, не составит труда…

Дальше, в небольшой кухоньке на потолке висели фабричного изготовления кастрюли и сковороды. Кое-где сквозь копоть проглядывал блестящий металл. Тэлли заметила пакет с мукой и несколько кусочков сухофруктов. При виде продуктов у нее заурчало в животе.

Последней комнатой была спальня.

Скошенный каменный потолок здесь нависал низко. Краска на стенах потрескалась и закоптилась. Тэлли почувствовала, что от кровати все еще исходит жар. Набитый соломой матрас и толстые пледы стали отличным топливом.

Но Эза и Мэдди в момент пожара в доме не было. В комнате Тэлли не увидела ничего, хотя бы смутно напоминающего человеческие останки. Она облегченно вздохнула и пошла обратно, внимательно глядя по сторонам. Выйдя из дома, она покачала головой.

— Либо их забрали чрезвычайники, либо им удалось уйти.

Дэвид кивнул и стремительно вошел в дом. Тэлли рухнула на землю и закашлялась. Ее бронхи наконец начали извергать пыль и дым, которыми она надышалась в доме. Она посмотрела на свои руки и увидела, что они выпачканы в саже.

Дэвид вернулся из дома с длинным кухонным ножом.

— Руки вытяни, — распорядился он.

— Зачем?

— Наручники. Не могу их видеть.

Тэлли кивнула и протянула Дэвиду руки. Он осторожно подсунул лезвие ножа под пластиковый браслет и принялся водить им туда и обратно, пытаясь перепилить наручник.

Прошла целая минута. Дэвид вынул нож из-под браслета и недовольно проговорил:

— Не получается.

Тэлли пристально посмотрела на собственную руку. На пластмассе не осталось и следа. Она не видела, каким образом чрезвычайник разделил наручники — ведь руки при этом были скованы за спиной, — но у него это получилось мгновенно. Может быть, с помощью какого-то химического вещества.

— Возможно, это какой-то авиационный пластик, — предположила она. — Ну знаешь, тот, который прочнее стали.

Дэвид нахмурился.

— Но как же тогда ты их разомкнула?

Тэлли разжала губы, но не смогла выговорить ни слова. Не могла же она объявить Дэвиду, что чрезвычайник сам отпустил ее.

— И почему у тебя, кстати, по два наручника на обеих руках?

Тэлли в отчаянии устремила взгляд на свои руки и вспомнила, что сначала ей надели наручники в тот момент, когда арестовали, а потом — еще раз, перед столом,

за которым восседала доктор Кейбл, когда та распорядилась, чтобы Тэлли пошла и принесла медальон.

— Не знаю, — сумела-таки выговорить Тэлли. — Наверное, всем надели по две пары наручников. Но разомкнуть их труда не составило. Я перерезала цепочку с помощью острого камня.

— Странно. — Дэвид покачал головой, глядя на нож. — Отец всегда говорил, что более полезной вещи он из города с собой не принес. Высокотехнологичный сплав, моноволокно…

Тэлли пожала плечами.

— Наверное, цепочка была из чего-то другого, не из того пластика, что браслеты.

Дэвиду явно не очень в это верилось. Но в конце концов он пожал плечами.

— Ну ладно. Что делать? Придется с ними смириться. Но одно ясно: моим родителям уйти не удалось.

— Откуда ты знаешь?

Дэвид повертел в руке нож.

— Если бы отец успел, он бы ни за что не вышел из дома без этого ножа. Значит, чрезвычайники застали их врасплох.

— Ох… Мне очень жаль, Дэвид.

— По крайней мере, они живы.

Он посмотрел в ее глаза, и Тэлли увидела, что в них больше нет страха.

— Что ж, Тэлли, ты все еще хочешь отправиться на их поиски?

— Да, конечно.

Дэвид улыбнулся.

— Отлично. — Он сел на землю рядом с ней, обернулся, посмотрел на дом и покачал головой. — Забавно. Мама всегда предупреждала меня о том, что такое может случиться. Они старались подготовить меня к этому всю мою жизнь. И довольно долго я им верил. Но прошли годы, и я стал сомневаться. Может быть, думал я, мои родители просто страдают паранойей? Может быть, как говорят многие беженцы, на самом деле чрезвычайники не существуют?

Тэлли молча кивала, не решаясь вымолвить ни слова.

— А теперь, когда все уже произошло, мне кажется, что это еще более нереально.

— Мне так жаль, Дэвид.

Но нет, он никогда не узнает, насколько ей жаль. По меньшей мере до тех пор, пока она не спасет его родителей.

— Не волнуйся, мы разыщем их, — сказала Тэлли.

— Но сначала кое-куда заглянем.

— Куда?

— Я тебе сказал, что мои родители к такому повороту событий были готовы — еще с тех пор, как они основали Дым. И не просто морально готовы. Они кое-что сделали.

— Например, постарались вырастить тебя так, что ты сам можешь о себе позаботиться, — подсказала Тэлли, прикоснувшись кончиками пальцев к куртке Дэвида, сшитой вручную из кусочков кожи.

Он улыбнулся и стер с ее щеки пятно сажи.

— Они сделали намного больше. Пойдем со мной.

Лаз, ведущий в пещерку неподалеку от дома, оказался таким узким, что протиснуться в него можно было только ползком. Дэвид показал Тэлли инвентарь, который его родители запасали много лет.