Уродина
Шрифт:
— Да, я знаю, что это, вероятно, действительно странно, но у меня была любимая книга, но недавно она была уничтожена, и я хочу другой экземпляр. Это даже не книга, это пьеса.
Шейн странно на меня смотрит.
— Нет, серьезно, ты восьмидесятилетняя женщина под прикрытием? Меня одурачили, да? — она осматривается, как будто ищет что-то. Это снова заставляет меня смеяться. — Где камеры, бабуля? — она встает и озирается.
— Привет, Шейн, — говорит мимо проходящий парень.
— Привет, Лиам. Меня одурачили? — спрашивает она парня.
— Не могу сказать, — он продолжает идти, подмигивая ей.
— Серьезно? Пьеса? — она садится, провожая взглядом парня, прошедшего мимо нас.
— Да, пьеса. И ты можешь прекратить насмехаться надо мной из-за этого.
— Что за пьеса?
— Она называется «Суровое испытание».
— О, да? — Шейн кажется заинтересованной, как будто слышала о ней.
— Ты знаешь ее? — спрашиваю я, надеясь, что мы можем разделить любовь к написанному слову.
— Нет, похоже на роман? Я не очень много читаю. Я имею в виду, что умею читать, просто не делаю этого, — она пожимает плечами.
— Это пьеса Артура Миллера.
— О, верно, — она выглядит потерянной в разговоре.
— Он написал «Смерть коммивояжера», — она кивает, хотя ее лицо говорит, что она понятия об этом не имеет. — Когда-то он был женат на Мэрилин Монро.
— Правда? — глаза Шейн распахиваются, когда она слышит знакомое имя.
— Да, правда. Так или иначе, это то, что я хочу. Другой экземпляр «Сурового испытания».
— Это маленький город, если ты еще не заметила. Возможно, ты должна заказать его в книжном магазине. В любом случае, откуда ты?
— Всего в паре районов отсюда, но теперь я переехала сюда.
— С родителями? — невинно спрашивает она, когда допивает свою воду.
— Нет, не совсем. С моим… гм… моим парнем и его родителями.
Она убирает свою бутылку с водой и ее брови взлетают.
— Ууууууу, — дразнит она. — У тебя есть бойфренд? Он милый?
— Да, — говорю я и ничего больше.
— Черт, Лили. Мы должна идти. Наш перерыв почти закончился.
Мы обе встаем и направляемся назад к магазину, и как только мы подходим, я вижу припаркованный автомобиль мистера Хэкли и Трента, прислонившегося к нему.
— Я встречусь с тобой внутри, — говорю я Шейн и бегу к Тренту. — Эй, — говорю я.
— Где, блядь, ты была? — говорит он, хватает меня за предплечье и тянет на себя.
— Мы с Шейн обедали.
— Кто, черт возьми, этот Шейн?
— Нет, все совсем не так. Шейн — это девушка, с которой я шла обратно. Мы пошли в гастроном, а затем в парк на углу, чтобы поесть.
— Ага, конечно, Лили. Как будто у девушки может быть имя Шейн. Шейн — имя проклятого парня. Я, блядь, не верю тебе, — он сильнее сжимает пальцы вокруг моей руки.
— Ой. Ты делаешь мне больно, — говорю я, глядя на его руку, а затем в его сердитые карие глаза. Его лицо мертвенно бледное, он выглядит таким обезумевшим из-за меня. — Пойдем внутрь, я представлю тебя ей, — он учащенно дышит, глаза налиты яростью, гнев поглощает его. И сейчас это пугает меня, потому что он напоминает мне то, каким был мой отец. — Пожалуйста, не злись на меня, — говорю я, пытаясь успокоить его.
Его хватка ослабевает, я обнимаю его и кладу голову на плечо.
— Ладно, познакомь меня, — говорит он более спокойным тоном.
— Спасибо, — я вытягиваю шею и целую его в губы. — Спасибо, — повторяю я.
— Просто представь меня, — говорит он раздраженно.
Мы идем в магазин рука об руку. Шейн уже приступила к работе.
— Поторопись, Лили, — говорит она, когда смотрит через плечо в заднюю часть магазина.
Я быстро захожу за кассу, проверяю ее и повторяю каждый шаг, который Шейн мне показывала.
— Шейн — это Трент, Трент — это Шейн.
— Рада с тобой познакомиться, — радостно говорит она. — Извини, но мы заняты. Возможно, потусуемся как-нибудь после работы или что-то вроде того.
— Да, это хорошая идея, — говорит Трент. Затем он поворачивается ко мне и целомудренно целует меня в губы. — Я заберу тебя в пять. Пока, детка. Я люблю тебя.
И все же он не уезжает, он стоит и ждет, пока я что-нибудь ему скажу.
— Спасибо, — я начинаю сканировать продукты своего первого клиента. Но Трент все еще не уезжает: — Я буду готова к пяти.
— И это все? — он провоцирует, поскольку смотрит то на Шейн, то на меня. — Я люблю тебя, — повторяет он.
Он хочет, чтобы я тоже ему это сказала. Я не знаю, что такое любовь. Мне не дано было испытать ее, и я не уверена, смогу ли когда-либо подарить ее кому-нибудь. Мне нравится Трент. Когда он не сердится на меня, он хороший. Он может быть забавным, заботливым. Быть защитником. Но любовь? Я не знаю, что это. Возможно, я люблю его, может быть, это так и ощущается.
Я улыбаюсь ему и продолжаю сканировать товары леди.
— Я люблю тебя, — говорю я впервые в своей жизни. Но ничего не чувствую. Это просто слова, такие же, как и любые другие в английском языке. Может, это все, чем любовь и является на самом деле. Только слова.
Трент улыбается и подмигивает мне.
— Пока, детка. Рад был встретиться с тобой, Шейн, — говорит он и выходит из магазина.
— Он действительно симпатичный, — говорит леди, которую я обслуживаю. — Красивые глаза.
Я улыбаюсь ей и продолжаю работать.
Наконец, примерно за полчаса до конца моей смены, есть перерыв между клиентами. Шейн хлопает меня по плечу.