Уродина
Шрифт:
— Никто не должен делать что-то для себя сам на свой день рождения. В этот день ты празднуешь свое рождение.
— В этом нет ничего особенного, чтобы праздновать. Поэтому, может, мы пропустим это? Пожалуйста?
Шейн садится в постели и проводит рукой по своим длинным темным волосам.
— Вот что я тебе скажу, мы можем пропустить поход в ресторан, но на моих условиях.
— У тебя есть условия? — я хихикаю, теперь не пристыженно, а удивленно.
— Да. Ты должна остаться здесь, пока не уедешь в колледж, а я сегодня закажу пиццу и испеку торт. Только ты и я.
Облегчение заполняет меня, потому что она отказалась от идеи пойти в ресторан.
— Я могу сделать это.
— Решено. Сегодня после работы — пицца и торт. И просто, чтобы ты знала, мой торт на вкус ужасен, но ты должна притвориться, что тебе нравится, и съесть его.
— Никто никогда не пек для меня торт, — это одно предложение меняет настроение в комнате снова, и пространство наполняется тяжестью. — Извини, — шепчу я, потому что разрушила счастье Шейн.
— Эй, — она встает с кровати и подходит к своему комоду. — Вот униформа, — она вручает мне сложенные рубашку и штаны.
Я беру их и иду в ванную, чтобы переодеться. Штаны слегка великоваты, а рубашка длинновата, но они должны подойти, ведь у меня осталась всего пара смен перед колледжем.
Когда я выхожу, Шейн уже встала и готовит кофе. Но я отказываюсь от него и говорю, что хочу поехать на работу и поговорить со Стейси.
Я еду в автобусе на работу и чувствую, как груз плотно оседает в моем желудке. Мне нужно только прожить эти несколько дней, и затем я уеду в колледж. А это — огромное место, поэтому я надеюсь, что мне не придется видеть Трента. Квартира, которую его родители сняли для нас, находится за пределами кампуса. И если я смогу получить комнату в общежитии, то не должна буду покидать кампус, кроме поездок на работу. И поскольку я знаю, где находится квартира, то смогу найти работу на другой стороне города, и шанс встретить Трента будет очень мал.
Захожу в магазин и вижу, что Стейси уже здесь, стоит рядом с одной из касс и разговаривает с другой девушкой. Я отхожу назад, давая им двоим уединение, пока они не закончат говорить. Стейси поворачивается, чтобы уйти, и смотрит на меня, кивком указывая мне следовать за ней.
— Стейси, могу я поговорить с вами секундочку? — спрашиваю я.
— В моем кабинете, Лили. Не здесь, — она говорит так, будто я сделала что-то не так.
Следуя за ней, я прокручиваю в голове последние несколько дней здесь. Я пытаюсь вспомнить все свои контакты с клиентами: была ли я груба с кем-нибудь или сказала что-то кому-то, кто принял это за грубость.
Она заходит в свой кабинет, садится за стол и говорит:
— Закрой дверь.
Холодок проходит через меня, потому что выглядит она так, будто собирается меня уволить.
— Я сделала что-то не так? — спрашиваю я, и напряженность рвется из моего тела, когда я задаю вопрос.
— Что? Нет. Ты не сделала ничего плохого вообще. Но мне звонил Крис, а затем и Трент.
— Я ничего не сделала, — отвечаю я автоматически.
— Нет, не сделала. Они оба были очень расстроены, что ты не пришла домой прошлой ночью. Они, кажется, думают, что ты рассталась с Трентом.
— Я должна обсуждать это с Трентом, — это не ее дело, и я не буду говорить с ней об этом.
— Ты ведь понимаешь, что я — очень хороший друг Криса, и если он звонит мне расстроенный, то я стараюсь сделать его счастливым. Не говоря уже о том, что его сын, твой бойфренд, звонил сюда в полной панике, потому что он полагает, что ты его бросила. Это мой магазин, и если они звонят мне, тогда ты можешь обсудить это со мной. Исходя из того, что Крис и Трент сказали мне, ты была груба и обвиняла Трента, что он изменил тебе.
— Что? — я чувствую, как мои плечи опадают, ведь Трент сказал что-то моему боссу. — Все было совсем не так.
— Тогда садись и расскажи мне, как все было, чтобы мы могли разобраться в этом, и ты перестала вести себя как ребенок и вернулась к своему бойфренду.
Я сажусь на стул и соединяю руки вместе.
— Я не вернусь. Я хотела поговорить с вами и спросить, можете ли вы порекомендовать меня в какой-нибудь магазин рядом с колледжем, чтобы я смогла устроиться на работу.
— Ты не вернешься? И почему же я должна давать рекомендации избалованному ребенку, который любит создавать проблемы? И не думай, что я не знаю о ночи, когда ты клеилась к парню Шейн и заставила его отвезти тебя домой.
— Что? Я не знаю, кто рассказал вам это, но, опять же, все было совсем не так.
— Тогда тебе лучше рассказать мне, что произошло прошлой ночью, и поторопись, потому что твоя смена начнется через несколько минут. Чем больше это займет времени, тем меньше тебе заплатят, потому что это съедает твои часы. И если я буду удовлетворена твоим рассказом, то тогда порекомендую тебя магазину, — она расслабляется и скрещивает руки перед собой.
У меня нет выбора, я должна рассказать ей, ведь если не сделаю этого, то не только потеряю свои часы здесь, но она еще и не направит меня в магазин рядом с кампусом.
Когда я заканчиваю рассказывать Стейси, что произошло, она просто обходит свое место, обдумывая, что сказать.
— Так ты говоришь, что все это произошло потому, что ты поверила ей, а не своему парню?
— Он заступился за нее.
— Твой бойфренд, с которым ты живешь, который привозит тебя на работу, защищает тебя, и я слышала, что он даже подарил тебе телефон. Этот парень? — она подчеркивает слова, глядя на меня, как будто я не понимаю ее мысль.
— Он был зол, что я вообще сказала что-либо. Что мне нужно было делать? Сидеть там, позволять ей говорить все эти вещи и не спрашивать о них?
— Он — твой бойфренд. Он — человек в отношениях, и ты должна оставаться верна ему, несмотря ни на что.
Это такие старомодные мысли, особенно учитывая, что он был не прав.
— Это нечестно. Она атаковала меня, говорила, что занималась сексом с моим парнем, а затем все трое оставили меня со счетом, за который нужно было заплатить, и обставили все так, чтобы унизить меня.