Уродина
Шрифт:
Я просто киваю и ничего не говорю. Кажется, проходят часы, но, конечно же, прошло всего несколько мгновений, прежде чем Макс находит, что сказать, но в этот момент официантка ставит передо мной тарелку супа.
— Вот, пожалуйста, наслаждайтесь, — счастливо щебечет она и уходит.
Макс берет ложку и кладет ее в суп, прежде чем повернуться ко мне лицом.
— Ты д-действительно от н-него ушла? — он ест суп, ожидая моего ответа.
— Да, — я задерживаю дыхание, в ожидании его реакции. Но он продолжает есть, очевидно, обдумывая то, что я сказала. — Ты злишься? — спрашиваю я, когда молчание становится невыносимым.
— З-злюсь ли я? — спрашивает он, ставя локоть на стол и зажимая подбородок двумя пальцами. — Злюсь ли я? — снова спрашивает он, и я знаю, что в этот раз риторически. — Я д-далек от з-злости, — он наблюдает за моей реакцией. Я не уверена, что думать или говорить, поэтому молча ем свой суп. — В-вообще-то, я оч-очень горжусь т-тобой. Н-нужно б-быть очень с-сильной, ч-чтобы уйти.
— Спасибо, — тихо отвечаю я. — Но я не чувствую себя сильной сегодня. Возможно, несколько дней назад, но сегодня я чувствую себя уязвимой и очень глупой, пытаясь сделать что-то самостоятельно.
— Нет п-причин, чтобы чувствовать себя так, — его заикание почти полностью исчезает. — Найти в себе с-силы, чтобы у-уйти — самый м-мужественный поступок, который м-может сделать человек, п-переживший насилие, — он съедает последнюю ложку супа. — М-моя мама пыталась у-уйти, но п-продолжала возвращаться к н-нему. Ей б-было тяжело, потому что у нее б-был я. Она д-думала, что будет л-лучше остаться с ним, ч-чем сделать нас б-бездомными. В п-последний раз, к-когда она пыталась уйти, она сделала с-свой последний вдох.
— Боже мой, — говорю я, доедая свой суп. Как может кто-то справиться с таким и пережить это?
— П-прошло много лет, п-прежде чем я смог говорить об этом. У меня б-был врач, к-который однажды помог мне, к-когда я начал жить с папой. А еще я м-мочился в постель, — говорит он.
— Когда я спала, ты рассказывал мне о том, что сделал твой отчим. Я слышала каждое слово, что ты говорил, Макс.
Он глубоко дышит, избегая моего взгляда, и я уверена, что он пытается собраться с мыслями.
— Ты слышала все?
— Каждое слово. Но когда я проснулась, Трент убедил меня в обратном, сказав то, что, по его словам, он сделал. Я узнала, что он лжет, когда поняла, что ты был там со мной дольше, чем мой собственный муж.
— Я был т-там.
— Все в порядке, Макс. Я знаю почему. Это потому, что я напоминаю тебе твою маму, и ты не хочешь, чтобы я страдала так же, как она.
Макс поворачивает голову и смотрит на меня.
— Да, это так, — он встает и надевает свое пальто. — Ты з-закончила? — спрашивает он. Почему я вдруг чувствую, что разговор идет именно так, как хочет он? Как будто он нарочно меняет его.
— Да.
Макс берет мое позаимствованное пальто со стула между нами и придерживает так, чтобы я смогла надеть его. Когда официантка приносит нам наши чеки, Макс берет мой и протягивает официантке двадцатку:
— Этого д-достаточно? — спрашивает он, не глядя на чеки.
— Да, я сейчас принесу сдачу.
— О-оставьте с-себе, — отвечает он и мы идем к двери.
— Спасибо, — кричит она в спину Макса.
Мы выходим на улицу, и холодный воздух проходит через меня, окутывая и отдаляя от тепла кафе.
— Ты не должен был платить за мой обед. Но спасибо, я ценю это.
— Всегда пожалуйста.
— Извини Макс, мне пора идти. Я хотела купить телефон, но сейчас у меня нет времени. Мне нужно возвращаться на работу.
— Т-тебе нужно к-купить т-телефон. Особенно у-учитывая т-твои обстоятельства.
Я прыгаю с ноги на ногу, пытаясь согреться в этом опаляюще холодном воздухе.
— Я куплю завтра. Обещаю.
— Хорошо. Т-тебе лучше вернуться на работу, — говорит он мне.
— Хорошо. Ну… спасибо за обед. Думаю, мы еще увидимся.
— Б-береги себя, Лили, — Макс поворачивается и уходит, а я тороплюсь на работу. Когда я поднимаюсь наверх, то нахожу Кэндис за столом, и она дает мне еще одно задание. Она показывает мне отчет, который нужно распечатать, и я записываю это в свой блокнот, чтобы знать, что нужно будет сделать в следующий понедельник, когда Кэндис уже не будет рядом.
День пролетает незаметно. Дейл приходит и встает перед столом, который я делю с Кэндис.
— Могу я одолжить Лили на десять минут? — спрашивает он Кэндис.
Рабочий день уже подходит к концу, и Кэндис хочет пойти выпить кофе.
— Все в порядке. Я вернусь через десять минут, — говорит она, доставая свою сумочку из нижнего ящика стола, и спускается вниз.
— Как дела, Лили? — спрашивает Дейл, садясь на стул Кэндис.
— Хорошо. Потихоньку разбираюсь со всем, шаг за шагом.
— Не появились ли какие-нибудь проблемы с Трентом?
Я качаю головой:
— Нет, я ничего не слышала о нем. Ничего вообще. Возможно, он двигается дальше, — пожимаю плечами, и добавляю, — я не знаю.
— Слушай, думаю, будет здорово, если ты запишешь мой номер телефона и возьмешь номер Питера, и если Трент с тобой свяжется, ты дашь нам знать. Мы должны защищать наших сотрудников, ему запрещено ошиваться тут.
— Я сомневаюсь, что он сделает что-то такое, что поставит под угрозу его карьеру врача. Трент ведь не зайдет так далеко, правда?
— Лучше иметь поддержку друзей, чем отсутствие всего этого, — он встает и направляется к двери. — Мы не терпим насилие, независимо от того, на кого оно направлено. Мы против издевательств и абсолютно точно против всех видов насилия, — он возвращается и записывает на листке бумаги свой номер телефона. — Не бойся звонить в любое время дня и ночи. Я написал мобильный и домашний номера, — он протягивает мне листок и улыбается.