Уродливые небеса

Меллик-третий Карлтон

С помощью своих точных разрезов он может разобрать старика на мелкие кусочки, а затем снова собрать из него что-то лучшее. Его работа всегда чёткая. Его руки двигаются быстрее, чем могут видеть глаза, но Дереву хирургу не нужно смотреть на то, что он делает. Он просто смотрит прямо перед собой, поверх выпуклых плеч медсестёр. Проверка времени на часах и подсчёт плитки на потолке.

Когда механические конечности Дерева вызывают взрыв крови в воздух, образуя торнадо, от которого язык старика прижимается

к задней части его широко открытого рта, медсёстры заливаются аплодисментами и кивают головами с величайшим уважением.

* * *

Дерево просыпается от того, что Лосось склоняется над ним, выдёргивая его из памяти.

— Что? Что? — Дерево кричит.

— Ты помнишь? — спрашивает Лосось.

Лосось морщит жёлтую кожу на груди Дерева.

— Я помню что? — Дерево шлёпает свои маленькие ручки и ищет Лебедя, но её нет в комнате.

— Нас, — говорит Лосось.

— Ты прервал мою память, — говорит Дерево. — Я наслаждался этим.

— Какое у тебя было воспоминание? Был ли я в нём?

— Нет. Я был на работе. В больнице. Я был знаменитым хирургом на Земле. Я думаю…

— Значит, ты не знаешь?

— Знаешь что?

— Мы были…

— Да?

— Влюблёнными, — шепчет Лосось. — Мы были женаты.

— Женаты? Ты был женщиной на Земле?

— Нет, мы геи. Ты меня любишь. Разве ты не помнишь?

— Я ничего не помню о том, чтобы я был геем.

— Но ты гей. Ты мой муж, — Лосось кладёт лицо на грудь Дерева.

Дерево толкает его и пятится.

— Мы родственные души, — говорит Лосось. — Вот почему мы прибыли на Небеса в одно и то же время. Нам суждено быть вместе навсегда.

— Я не верю в это, — говорит Дерево. — Меня к тебе ничуть не влечёт.

— Ты просто не помнишь меня. Я чувствовал то же самое, когда мой разум был пуст, — Лосось хватает таблетку со стола. — Вот, прими ещё одну таблетку. Ты будешь помнить меня.

Лосось пытается открыть рот Дереву, но Дерево отталкивает его.

— Да отвали ты от меня!

Дерево выходит из гнилого дома и бежит по заплесневелым улицам.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Дерево бродит по серым руинам города, мимо вплавленных в землю машин, мимо почтовых ящиков, засыпанных пылью.

Он слышит, как Лосось зовёт его, поэтому идёт в направлении, противоположном голосу.

Должно быть, это ложь. Как Лосось мог узнать его в земной коже? Он должен быть сбит с толку. Это должен быть другой человек из его прошлого, чем-то похожий на Дерево. В случае с Лососем Лебедь была права. Ужасно вспоминать кого-то, по кому будешь скучать. Возможно, он так скучает по своему возлюбленному, что убедил себя, что Дерево — его муж в новой форме.

Дерево возвышается над центром города. Он хочет выкинуть розового человечка

из головы, чтобы сосредоточиться на своём новом воспоминании.

Хирург…

Должно быть, он был блестящим человеком.

* * *

— Помоги мне, — говорит Лебедь из-за здания в центре города.

Дерево не понимал, что она зашла так далеко. В городской части полно микронебоскрёбов и троллейбусных путей. Здесь не очень безопасно, всё готово рухнуть на них в любой момент.

Лебедь несёт ящики в продуктовую тележку. Она полна жестяных и стеклянных банок с едой.

— Там внизу есть какое-то убежище, — говорит она. — Б'oльшая часть еды хорошо сохранилась.

Дерево просматривает провизию. Банки упакованы, как еда с Земли. Даже с коммерческими логотипами. Но б'oльшая часть еды незнакома. Он не понимает написанного, но на некоторых банках есть изображения синих и красных черепах-угрей. И фотографии терпкого картофельного сока на других.

— Как ты думаешь, что с ними случилось? — спрашивает Дерево.

— Вымерли, наверное, — говорит она. — Как и всё на Небесах.

— Ты действительно думаешь, что мы единственные, кто остался на Небесах? — спрашивает Дерево.

— Помимо городка КЛОТТЫ и существ, которые живут в этом ландшафте, да. Я думаю, что мы совсем одни.

Дерево стряхивает бетонную пыль с плеча Лебедя, а затем помогает ей загрузить ящики.

* * *

Дерево и Лебедь в подземном метро, сидят на покрытых коркой сиденьях старого вагона метро, едят маринованные яблоки-лобстеры и пинают ногами.

— Так чему научила тебя таблетка? — спрашивает Лебедь.

— Раньше я был врачом, — говорит Дерево. — Специалистом.

— Молодец, — говорит она, как будто её раздражает, что он что-то вспомнил о себе.

— Бьюсь об заклад, люди пересекали весь земной шар только для того, чтобы получить от меня лечение. Должно быть, были процедуры, которые только я мог выполнить должным образом.

— Ты, должно быть, был богат, — говорит она.

— Я ещё не вспомнил, что был богатым. Просто одарённым.

— А как насчёт Лосося? Кем он был раньше?

Дерево съёживается.

— Он не сказал.

— Он не рассказал тебе о своей памяти? — спрашивает она.

— Ну, он сказал, что мы знали друг друга в прошлых жизнях.

— Правда?

— Он сказал, что мы любовники. Может быть, даже поженились.

Лебедь смеётся.

— Ты был гомосексуалистом?

— Не знаю. Он так говорит. Я ему не верю.

— Почему ты ему не веришь?

— Это невозможно. Он меня не привлекает.

— Теперь он выглядит по-другому. Возможно, ты найдёшь его человеческую форму привлекательной?

— Я не знаю, был ли я геем на Земле, но сейчас я точно не гей.