Урок четвертый: Как развести нечисть на деньги
Шрифт:
Я недоуменно посмотрела на дроу, партнер пояснил:
– Брачные обычаи гномов имеют свои особенности: главное, договор подписать при старейшине, и в знак готовности исполнять пункты договора скрещиваются ритуальные топорики. Видимо, покойная госпожа Ойоко споила молодого гнома, соблазнила, гномихи в возрасте и не такое могут, да и заставила к старейшине сходить. А когда договор подписан, деваться некуда.
– Ваша правда, офицер Найтес, – подтвердил гном. – Уж как ни проклинал-ругал себя, а деваться некуда. Свадьбу сыграли, стал примаком. И началось – как поверенный
Судя по его лицу, именно это было подлинным горем для гнома.
– Я вам очень сочувствую, – просто не могла смолчать.
Мастер Ойоко грустно улыбнулся, кивнул в ответ на мои слова и продолжил:
– Ваша правда, офицер Найтес, отомстила мне Ругида и из Бездны – как успела, как сумела перед смертью все драгоценности скрыть, ума не приложу. Да только если не найду, так скалой одинокой и буду до старости.
– А дело кому? – вдруг спросил Юрао.
– Племяннику ее. – Гном сник окончательно. – Гурруд уже ходит тут, командовать пытается, на Ирфу мою… – снова пауза, – сил нет моих больше.
И вроде каждое слово поняла, а на дроу посмотрела вопросительно, Юр пояснил:
– Жених должен подарить невесте семейные драгоценности, у гномов они не просто признак состоятельности – это реликвии, передающиеся из поколения в поколение. Без семейной реликвии брак считается незаконным и дети, рожденные в таком союзе, не наследуют имущество отца, а это, скажу я тебе, совсем паршиво. Так что, заныкав драгоценности, эта милая почтенная гномиха фактически обрекла мастера Ойоко на бесплодную жизнь – раз и неприкаянную старость – два.
Жалко мастера-стекольщика так стало, до слез просто. И сидим мы с Юрао, друг на друга смотрим, а что тут сделаешь.
– В гроб с собой забрать она не могла, – произнес партнер, – там все строго, гномов с драгоценностями не хоронят.
– Дом обыскан от подвала и до крыши много раз, – грустно отозвался гном. – Первое время все надеялся, а после…
Мы с дроу снова переглянулись, я внесла предложение:
– А если использовать поисковую магию?
– Не выйдет. – Юрао барабанил пальцами по столику, где остывали так и не тронутые булочки. – Это семейные драгоценности, при магическом поиске фонить будет на мастера Ойоко и вести начнет ко всем местам, где есть хоть какие-то его вещи.
Откинувшись на спинку низкого кресла, я начала пристально рассматривать портрет суровой гномихи, Юрао поступил так же.
И как-то само собой началась игра в предположения.
– В Ардаме таких, взявших бразды правления в свои руки, десятка три, – первым заговорил Юрао.
– Знаю двух, – отозвалась я и, припомнив свою работу в таверне, добавила: – Почтенные гномы деньги всегда доставали из кошеля, что висел на поясе, а вот гномихи… – я запнулась, но все же выговорила это, – из-за корсажа.
– Ты имеешь в виду грудь? – посмеиваясь, спросил дроу.
– Декольте, – поправила я.
И действительно, была у них эта особенность – доставать кошель из необъятных форм.
– Допустим, привычка сработала и госпожа Ойоко использовала нечто подобное для сокрытия драгоценностей, вот только что?
Хороший вопрос, но суть в том, что:
– Мы не о том сейчас, Юр.
– Дэй, не отвлекайся, давай просто порассуждаем, – произнес Юрао и тут же добавил: – Ну, будь ты на месте госпожи Ойоко, где бы ты прятала самое ценное?
Пожав плечами, я напомнила:
– Не ценное, Юрао, а то, что хотелось бы спрятать так, чтобы никогда не нашли.
Мы задумались. Еще раз внимательно посмотрели на портрет, и партнер продолжил:
– Она прекрасно знала, что подвал и чердак будут осмотрены в первую очередь, причем с истинно гномьим качеством осмотра, следовательно, драгоценности не там. Сейф и тайники отпадают – мы говорим о гномах.
И после непродолжительного молчания я тихо спросила:
– Простите, мастер Ойоко, можно осмотреть комнату покойной?
Юрао поднялся тут же, бросив мне:
– А это идея, Дэй.
В доме мастера-стекольщика Ойоко оказались широкие коридоры и на удивление высокие потолки, что сам гном объяснил нам простым:
– Купили у человеческой пары… – И с затаенной грустью: – У них малышка такая очаровательная была, но болела, вот Вейты и продали дом, чтобы на юг переехать.
Для Ардама ситуация с продажей домов типичная – проще купить, чем новый построить. Но кое-что меня откровенно удивило – на лестнице, ведущей в жилые комнаты, словно скрытые от глаз посторонних, повсюду стояли большие и маленькие стеклянные статуэтки. По большей части они изображали детей, в основном одну гномочку. На первой ступеньке, притулившись к стене, маленькая девочка сидела и смотрела на цветок, в котором под лепестком пряталась бабочка. На пятой та же девочка, подскочив, протягивала ручки к взлетающей бабочке, на десятой малышка смешно морщила носик, на котором сидела эта бабочка.
– Как красиво, – не удержалась я.
– Мое баловство, – смущенно отмахнулся мастер Ойоко. – Стекольное дело изучать пришлось быстро, а это я так… баловался, пока выдувать учился.
Юрао присел перед статуэткой, осторожно прикоснулся к цветному стеклу и задал неожиданный вопрос:
– Малышка не из гномов, да?
– В конце улицы жила, – ответил гном после недолгого замешательства. – Мать у нее одна, без мужа. А девочка… полукровка.
– Похожа на лесных, вот только… – Дроу пристально разглядывал девочку. – Хорошая работа, мастер Ойоко, даже ушки остренькие подметили и коготочки на пальчиках.
Мастер нахмурился, я же стремительно нагнулась и присмотрелась к статуэтке – ушки действительно были остренькими, вот только не наверху, как у большинства лесных принято, а внизу. Похоже, папочка этой девочки – выходец из Миров Хаоса, а сама малышка…
– Поглощающая жизнь! – Юрао поднялся, вперил суровый взгляд в гнома: – Знали?
– Н-нет! – Мастер даже заикаться начал. – О-о-откуда?! Ликаси с мамой жила, милая девочка очень, тяжело им было, помогал как мог. Ругида против была, уж орала да грозилась, а я ж не мог мимо беды пройти, деньгами помогал, сколько мог, а потом…