Урок кириллицы

Переяслов Николай Владимирович

– Ну, вот! Есть же ещё настоящая поэзия!
– признал патлатый.
– Хотя тоже не без уклона в оригинальничание. В простоте сейчас уже и слова никто не скажет... Так, Борис?..

– Минуточку, - отозвался Борька.
– Звонят в дверь, я открою, - и вышел в переднюю.

Глава Е (5).

– ...ЕСТЬ!
– раздался его радостный возглас в коридоре, и через минуту он ввел в комнату высокого черноволосого парня с птичьим лицом и пронзительными черными глазами.
– Знакомьтесь, друзья. Это - Сергей Отпадов, автор недавно вышедшего романа-римейка "Медная лампа Алладина". Жаль, что Анаврин ушел - я так хотел, чтобы они познакомились. Потому что, на мой взгляд, они полные антиподы...

– А в каком, ты говоришь, журнале роман вышел?
– спросил кто-то из сидящих за столом.

–

Он не в журнале, он сразу отдельной книгой, - ответил вошедший.

– Не в "Вагинусе" ли?

– Ну что ты, "Вагинус" же как раз Анаврина раскручивает, а я с ним в своем романе полемизирую! Меня Игорь Хазаров издал, который до этого детективы Б. Анального печатал - читали, наверное, истории про сыщика Пандорина?

– Ну-у! Кто же на такое чтиво свое время тратит?

– А что? По-вашему это плохо написано?

– Да дело не в том, хорошо или плохо написано. Написано-то как раз и не плохо, таланта у него не отнять, но понимаешь, в чем дело... Вот сейчас у нас стали продаваться такие специальные пластмассовые кости для собак, импортные, конечно, у которых вроде бы и вкус настоящих костей, и запах, ну и на вид они, как натуральные, да только в желудок при этом ничего, кроме собственной же слюны, не попадает. Вот и романы Б. Анального про Пандорина - точно такие же муляжи, как эти кости. Если их и можно "грызть", то лишь для того, чтобы занять время, но уж никак - не насытиться...

– Да если б ещё он был просто Б. Анальный, а то ведь его настоящая фамилия - Чортишвили! Горгоний Чортишвили - каково вам, а?

– А Отпадов - это ваша настоящая фамилия?
– повернувшись к гостю, прозвенела бокальчиком своего голоса Аня.
– Уж больно она какая-то... жаргонно-тусовочная, что ли.

– Так это мне Хазаров специально такой псевдоним придумал, чтоб, значит, молодежь сразу за своего приняла, - засмеялся он.
– А моя настоящая фамилия - Окладов, в выходных данных книги она указана.

– И про что роман?
– опять спросил кто-то из-за стола.

– Да роман - просто отпадный!
– не сдержал восторга Таракьянц.
– Там один чувак, хакер, обманув устроителей интернет-аукциона, получает на халяву старинную медную лампу, из которой потом вылезает настоящий джинн. Прикидываете?

– А в чем суть полемики с Анавриным?

– Да в том, - снова взял слово пришедший, - что у Анаврина всякое слово - это только вместилище пустоты, а мой джинн говорит, что "внутри себя слово содержит все знания о предмете, надо только понимать его суть." И для того, чтобы понимать предмет, не обязательно знать его, но достаточно уже одного названия этого предмета. Более того - именно употребление нами тех или иных слов как раз и обеспечивает нам в дальнейшем становление той или иной реальности.

– Это как?

– Ну... Вы Пола Остера читали? Он у себя цитирует Чарлза Доджсона, я помню это место. "Когда я употребляю слово, - говорит там Шалтай-Болтай презрительно, - оно означает только то, что мне от него требуется, - не больше и не меньше". А Алиса возражает: "Вопрос в том, - говорит она, возможно ли заставить слово обозначать столько разных вещей". На что Шалтай-Болтай ещё более презрительно отвечает в том духе, что "Вопрос только в том, кто хозяин этого слова, вот и всё..."

– Ну и в чем тут суть?

– О-о, суть тут очень во многом! Ведь в этом небольшом уроке Алисе Шалтай-Болтай делает набросок будущих человеческих надежд и дает ключи к нашему спасению - чтоб жизнь развивалась так, как надо, мы должны стать хозяевами слов, в буквальном смысле. Тогда язык будет отвечать нашим чаяниям и обеспечивать наше будущее.

– Как это?

– Ну... Вот вы в "балду" на лекциях играете?

– Да случается...

– Ну так вот. Вы помните, что суть её заключается в том, чтобы из входящих в какое-нибудь базовое слово букв составить как можно больше других самостоятельных слов, максимальное число которых и обеспечивает победу. Понятно, что никакой логической связи со своими "слово-матками" эти новые слова не имеют, а зависят только от того случайного набора букв, из которых те состоят. Однако именно здесь как раз и проявляет себя та "хиромантическая", если так можно сказать,

сущность языка, которая показывает, что слово - это не просто "единица речи, представляющая собой звуковое выражение понятия о предмете или явлении объективного мира", как об этом говорится в словарях, но самая что ни на есть настоящая кодовая программа, которая, используя входящие в него буквы в качестве "строительного материала", распрограммирует себя через новообразуемые слова в целом комплексе понятий, обусловливающих (вспомните-ка Вильгельма Гумбольдта, который говорил, что язык есть не что иное как соборная среда, не только предваряющая, но и обусловливающая всякое творческое действие в самой его колыбели) параметры и самой той реальности, которую они собой описывают... У кого-нибудь есть под рукой бумага и ручка? Возьмите для примера такое ключевое в эволюции человеческой культуры слово как "христианство" и посмотрите на тот набор понятий, который оно таит в себе в виде буквенной базы для образуемых из него в последующем слов. Ну, кто-нибудь сделал?..
– он подождал, пока парень за моей спиной закончил составление списка и протянул ему страничку.
– Хорошо... Вот - основной в смысловом отношении корпус таких, пребывающих в нём в "эмбрионально-закодированном" состоянии, терминов. Смотрите, что это за слова: Христос, истина, таинство, страсти, творити, Сион, Исав, Иона, Иов, стихира, Сирин, сирота, воин, стон, вина, снасти, трон, страх, хитрости, синаит, вино, тиранство... Видите? Уже сам набор заключенных в слове "христианство" букв предопределяет возможность составления из них только таких слов, которые либо являются символами ветхозаветной подготовки мира к приходу Мессии ("Исав", "Иона" и т.д.), либо же охватывают основную символику уже самой новой религии ("Христос", "Истина", "таинство" и так далее). С такой же красноречивой наглядностью "расшифровывают" таящиеся в них "программы" и другие слова.

– А давайте ещё попробуем?
– попросила Аня.

– Да ради Бога! Только для наглядности лучше брать слова основополагающего характера, ну, например...

– Крестьянство, - подсказал парень с аккуратной бородкой и зачесанными назад волосами, представившийся как Антон Павлович Чохов.

– Хорошо, берем "крестьянство", - он перевернул на чистую сторону лист бумаги с расшифровкой слова "христианство" и, вынув из кармана красивую и явно дорогую ручку, начал составлять слова сам, называя их при этом вслух: рост, сев, сено, веять, сеять, корень, яство, венок, осень, костер, ветряк, воск, треть, сок, тень, кот, совесть, ясень, век, свояк, ось, тесть, весть, крот, тесто, свет, крест, Нестор, кость... Видите? Практически всё это слова из круга явлений народно-крестьянской жизни!

– А "государственность"?

– Что "государственность"?

– Слово "государственность" давай разложим, - предложил Чохов.

– Ну давай, - снова взял ручку Отпадов.
– Тут вообще класс: Государь, двор, Нева, вера, сударь, дар, гордость, радость, строгость, устроенность, свет, трон, совет, совесть, верность, одаренность, род, ода, сад, родство, драгун, острог, надо, суд, средство, стегать, данность, ордена, города, стена, сосуд, ударность... Увы, но дальше, к сожалению, идут такие понятия как дурость, горе, нервность, вор, неравность, стадо, ор, урод, гнусность и им подобные... Тут уж ничего не поделаешь - все это тоже входит в комплекс понятия "государство".

– Ну так это что же тогда получается?
– несколько ошалело спросил стоящий за моей спиной парень.
– Что мы сами, безо всяких астрологов, можем предвидеть то, что нас ожидает завтра? Смотрите - я тут расписал слово "перестройка" и получилось, что в нем были заложены и Чернобыльский реактор, и кратер на месте его взрыва, и горбачевский треп, и шахтерский страйк, и мафиозный рекет, и овладевающая народом тоска, и всё отчетливее попахивающая из разверзшейся преисподней сера, и ощущаемый сегодня уже почти всеми приближающийся последний срок... И, если бы мы на это обратили внимание раньше, то, глядишь, может быть, и постарались бы найти для основы своего исторического бытия какое-нибудь другое слово - с более, скажем, оптимистической программой...