Уроки для двоих
Шрифт:
— Лев? — выдохнула я, забыв про собственное решение называть его и по отчеству тоже. — Вы… тут… зачем?
Зато я резко вспомнила, что халат на мне летний, короткий, до середины бедра. Ноги у меня, конечно, стройные и бритые, но всё равно как-то… Тем более, что под халатом вообще ничего нет, даже трусов. Я никогда не брала с собой бельё в ванную, переодевалась потом в комнате — благо, идти до неё всего пять шагов.
— Хотел бы я понимать, что я тут и зачем, — произнёс сосед, разглядывая меня. Голос его был спокойным, а вот взгляд… пожалуй, нет. — Ваша
Я едва не застонала. Ну, мама! И близнецы небось в сговоре, увела их из квартиры, чтобы не мешать нам со Львом «разговаривать». Убью!
— У вас есть ключи? — продолжал между тем мужчина. — Надеюсь, что да, потому что я ещё не выгуливал Рема. Он, конечно, может и потерпеть, но не стоит издеваться над животным.
Я отмерла. Ну, мама! Совсем свихнулась! Живодёрство какое-то…
— Отойдите, — попросила я как могла невозмутимо. — Мне надо пройти к своей сумке. Она там, возле входной двери.
Лев посторонился, и я прошла мимо, едва не задев его плечом. Я сразу почувствовала его запах — свежий и ненавязчивый запах мужчины, — и внизу живота заныло, затянуло требовательно, и жарко стало так, словно я не из душа, а из бани вышла.
В сумке, стоящей на комоде возле выхода, предсказуемо не было ключей. Я на всякий случай заглянула в сам комод — там хранились две пары запасных — тоже пусто.
— Всё забрали, — выдохнула я и поморщилась. — Авантюристы.
— Я, конечно, не учитель русского языка и литературы, — фыркнул Лев сзади и так близко от меня, что я от неожиданности застыла испуганной мышью. — Но я бы использовал другое слово.
Он замолчал, и это молчание показалось мне настолько чувственным, что я поспешила спросить:
— Какое?
— Сводники. Не сердитесь на них, Алёна. Они желают вам добра.
— Всё самое плохое происходит под таким девизом, — пробормотала я, сжимая кулаки от напряжения. Только не оборачиваться. Обернусь — пропаду. — Насильное добро — это зло по большому счёту.
— Значит, я — зло? — спросил Лев тихо, и я вдруг ощутила его ладонь на своей пояснице. — Ужасный Кощей Бессмертный, Саурон и Волан-де-Морт в одном флаконе. Так?
— Нет, конечно. Просто… — Я задохнулась, не в силах продолжать, потому что Лев переместил руку со спины на талию, и сразу после этого прижал меня к себе.
— Я слушаю, — шепнул он, склоняясь, и его дыхание коснулось моей шеи, пощекотав кожу за ухом. — Что «просто»?
Я чувствовала себя беспомощной. Я хотела оттолкнуть его, но не имела на это ни моральных, ни физических сил. Слишком приятно… и слишком давно, как же давно, боже мой…
Горячие губы прижались к ямке в основании шеи, и я не сдержала стон, который показался мне умоляющим. Наверное, Лев тоже так подумал, начав осыпать поцелуями мою шею, тогда как руки, смело взявшись за пояс халата, развязали его, и я не успела даже охнуть, как ладони мужчины проникли под ткань, лаская тело.
Я вновь застонала,
Нежные пальцы сжимали грудь, гладили живот, спускаясь с каждым разом всё ниже и ниже… И когда Лев наконец коснулся меня там, внизу, я едва удержалась на ногах. Там уже давно словно костёр горел, и начал разгораться сильнее, как только Лев стал ласкать меня — нежно, но откровенно.
Сосед молчал. И если бы он сказал хоть слово, я, наверное, очнулась бы раньше… но Лев молчал, настойчиво доводя меня до края, и я не заметила сама, как откинулась на него, выгибаясь, и подставляя под жаждущие ладони мужчины всю себя. Одной рукой он продолжал сжимать грудь, вторая же ласкала меня внизу, всё наращивая и наращивая темп — и в конце концов по телу прошла чувственная дрожь, и я громко, протяжно застонала, едва не осев на пол.
Лев не дал мне упасть, придержав обеими руками. Одна из них была до безобразия влажной… Он тяжело дышал, будто только что бежал по лестнице, и прижимался ко мне всем корпусом. Я чувствовала, что он сильно возбуждён, да я и сама до сих пор была на пределе, несмотря на испытанный только что оргазм.
— Я взорвусь сейчас, — прошептал Лев хрипло, и его ладони вновь сжали мою грудь. — Пойдём к тебе, Алёна.
Я разжала пересохшие от постоянных стонов губы, намереваясь ответить «да», когда сосед вдруг сказал, зарываясь носом в мои ещё немного мокрые после душа волосы:
— Аля, милая…
«Нет!»
Я резко вырвалась из его объятий, отшатнулась в сторону, запахивая халат и холодея сразу вся. Будто прыгнула в ледяную воду…
— Не называй меня так! — воскликнула я, ощущая, как глаза наполняются слезами. — Никогда… никогда!
Лев нахмурился, изучая моё лицо.
— Хорошо, — кивнул он спокойно, не делая попыток подойти. — Не буду.
Он замолчал, и я тоже молчала, не зная, что ещё сказать. Особенно теперь, после всего случившегося.
— Я сейчас напишу твоей маме в ватсап, — продолжал Лев, достав из кармана мобильный телефон. — Пожалуюсь, что Рем там мучается. Думаю, они с близнецами сразу придут и откроют.
— Да, — произнесла я глухо и почти безжизненно. — Это хорошая идея.
Сосед уже наклонил голову и погрузился в телефон, когда я прошептала:
— Извини.
— Это ты меня извини, — тут же откликнулся Лев с тем же типичным для себя спокойствием. — Я не удержался и поторопился. — Он серьёзно посмотрел на меня и чуть улыбнулся. — Больше не буду.
Я ему совершенно не верила, но всё же кивнула, осознавая, что нет никакого смысла выяснять отношения и что-либо объяснять. Раз меня не понимает даже собственная мать, то Лев не поймёт в любом случае. Скажет то же самое — что я свободная женщина, муж давно умер и я не обязана хоронить себя вместе с ним, имею право на удовольствия.