Уроки лидерства от Монаха, который продал свой феррари

Шарма Робин С.

Этот печальный случай коренным образом изменил Джулиана. Уже на следующий день он объявил о своем решении навсегда оставить юриспруденцию. Ходили слухи, что Джулиан отправился в какую-то экспедицию в Индию. Одному из своих партнеров он говорил, что ему нужно найти ответы на некоторые вопросы и он надеется отыскать их в древней земле, где веками на­капливалась великая мудрость. Перед отъездом Джу­лиан всех удивил, продав свой особняк, самолет и соб­ственный остров. Но самым неожиданным был его по­следний поступок: Джулиан продал свой «феррари», который он так любил.

Наконец я вернулся мыслями к юному незнакомцу в монашеском одеянии, который стоял посреди комнаты и продолжал улыбаться,

так и не сняв своего капюшона.

— Откуда ты взял этот позолоченный мячик для гольфа? — спросил я уже более спокойным тоном. — Несколько лет назад я подарил его к юбилею своему очень хорошему другу.

— Мне это известно, — ответил гость. — И ему действительно понравился твой подарок.

— И могу я поинтересоваться, откуда тебе это из­вестно? — настаивал я.

— Да ведь я и есть этот друг. Я — Джулиан Мэнтл.

Глава третья

Я БЫЛ ИЗУМЛЕН тому, что только что услышал. Мог ли этот молодой человек быть Джулианом Мэнтлом, претерпевшим такой жизненный удар, равного ко­торому я не знал? Если это был он, то как могли с ним произойти такие поразительные изменения? Мне было известно, что Джулиан продал свой особняк, виллу и остров, даже отказался от своего любимого красного «феррари». Я знал, что он оставил все соблазны дело­вого мира и удалился куда-то в Гималаи с фантастичес­кой миссией отыскать ответы на глубинные вопросы, которые не давали ему покоя. Но, согласитесь, простая поездка в эти древние и таинственные места не могла таким решительным образом трансформировать челове­ка, который уже почти загнал себя в могилу. Сбитый с толку странностью происходящего, я лихорадочно ста­рался найти ему более реальные объяснения. Возможно, это был розыгрыш, подстроенный кем-то из молодых менеджеров с целью хоть немного разрядить напряже­ние предстоящей недели, а может, юноша был подослан фирмой-конкурентом, чтобы выяснить, насколько плохи наши дела. А может быть, этот гость в монашеском платье просто душевнобольной?

Но прежде чем я успел основательнее проанализи­ровать эти варианты, юноша заговорил:

— Питер, я понимаю, тебе трудно поверить, что это действительно я. Будь я на твоем месте, я испытывал бы те же чувства. Все, о чем я тебя прошу, — это чуть-чуть доверия, немного веры в маленькие чудеса, которые преподносит нам жизнь. Собственно, за этим я и пришел.

— И чего же ты хочешь? — спросил я, до сих пор недоумевая, кто же передо мной.

— Если честно, я слышал, у тебя серьезные труд­ности. Вот я и решил помочь. Если все, что я узнал после возвращения из Индии о «Глобальных Техноло­гиях», — правда, тогда ты просто обязан выслушать то, что я собираюсь рассказать. Я располагаю знанием, которое вернет твой бизнес к высотам успеха и приведет тебя к настоящему лидерству. Я могу научить тебя, как создать самую преданную, заинтересованную и нерав­нодушную команду единомышленников. Эти знания пе­редал мне один мудрый учитель, которого я встретил в горах. Те вечные истины, что он мне открыл, практи­чески не известны здесь, на Западе. Однако они нас­только глубоки и могущественны, что, я уверен, смогут коренным образом изменить всю структуру твоей ком­пании и придать новый смысл вашей деятельности.

— Ну же, — сгорая от любопытства, сказал я.

— Мудрость, которую я передам тебе, представляет собой неповторимую и чрезвычайно эффективную си­стему принципов. Это своеобразное руководство, полез­ное для любого руководителя. Эта система предельно проста. Последуй ей, и вскоре ты сможешь просто спокойно наблюдать, как твоя фирма будет возвращать­ся к прежнему процветанию. Однако эта система спо­собна дать тебе

гораздо больше. Если ты станешь со­знательно следовать ее принципам, твое предприятие достигнет небывалых успехов. Благодаря этой системе твои дела пойдут так, как ты и представить не можешь. В твоей компании улучшится моральная атмосфера и повысится производительность труда. Твои сотрудники станут работать с такой заинтересованностью и с таким творческим подъемом, каких ты не видел прежде. Твои люди научатся более гибко реагировать на изменения и приспосабливаться к новым условиям. Вы снова станете единой командой., заботящейся об успехе общего дела. Я уж не говорю о том, как стремительно возрастут ваши прибыли. Их будет, как сейчас говорят, «выше крыши».

— Ладно, можешь считать, что заинтересовал ме­ня, — ответил я. — Но позволь сначала спросить. Предположим, что ты и в самом деле Джулиан, — пока лишь предположим. Почему ты одет как монах?

Того Джулиана, которого я знал, можно было уви­деть как минимум в костюме от Армани.

— Вопрос справедливый, мой друг, — сказал, хит­ро улыбнувшись, юноша, и я понял — это улыбка молодого Джулиана, улыбка, которую все мы так хоро­шо знали. — Не будешь возражать, если я попробую объяснить все по порядку?

— Я весь внимание, — ответил я и откинулся на спинку велюрового кресла, предвкушая интересную ис­торию.

Юноша начал рассказ, во всех деталях передающий историю взлета и падения легендарного Джулиана Мэнтла — от его блистательного студенчества на юри­дическом факультете Гарварда и до непревзойденного успеха как адвоката, выигрывавшего самые сложные судебные процессы. Он искренне говорил о своих по­бедах и о всем известном падении. Он рассказал о своих мечтах, о страхах, о своем неудавшемся браке и о сердечном приступе. Он упомянул даже детали, касав­шиеся моей игры в гольф, и признал, что ему очень не хватает тех дней, которые мы вместе проводили на залитом солнцем поле.

— Да, это было здорово, — перебил я, чувствуя, что этот незнакомец в одеянии странствующего мудре­ца, вероятно, и впрямь не кто иной, как мой давно пропавший без вести друг Джулиан Мэнтл. Кто еще мог знать такие подробности? Я сидел безмолвно, не зная, что сказать. Затем я поднялся и шагнул к нему.

— Джулиан, так это правда ты? — спросил я, как бы извиняясь.

— Да, правда. И я ужасно рад наконец-то увидеть тебя через столько лет. Мячик для гольфа, подаренный тобой на пятидесятилетие, действительно много для ме­ня значил.

Меня охватила радость. Мы обнялись, как старые добрые друзья, и стали вместе перебирать воспомина­ния о наших лучших днях. Но где-то в глубине ума одна мысль не давала мне покоя. Я так и не находил рацио­нального объяснения поразительной молодости Джу­лиана.

Чувствуя эту неловкость, Джулиан спросил с при­сущей ему открытостью:

— Что, хочешь узнать секрет моей молодости? — при этом его губы расплылись в широкой улыбке.

— Хватит дразнить меня, Джулиан. Сначала после долгих лет ты неожиданно объявляешься в своих стран­новатых одеждах, бросаешь камни мне в окно, пугаешь меня, когда я и так весь день на пределе. Потом оша­рашиваешь сообщением о том, кто ты есть на самом деле, предлагая какую-то бесценную мудрость, которая должна вывести из кризиса мою компанию. А теперь отказываешься даже объяснить мне, как это тебе уда­лось так помолодеть. Ты играешь с огнем, Джулиан, — сказал я, изображая обиду.

— После пережитого инфаркта я решил круто из­менить свою жизнь. Ты, должно быть, слышал — я продал особняк, летнюю виллу и все остальные свои игрушки.

— Мог хотя бы оставить свой любимый «феррари», Джулиан. Машина была потрясающая. Я до сих пор помню, как ты летал в ней с той неотразимой блондин­кой, которой назначал свидания прямо в своей машине. Помню, как ее длинные волосы развевались на ветру.

На лице Джулиана мелькнула улыбка:

— Это та, в потрясающей розовой мини-юбке?