Уровень атаки
Шрифт:
— За что?
— За все. Я помню — ты уже не девочка, — он улыбнулся, — но и я не инка. Как твои соплеменники относятся к межрасовому сексу?.. Если, конечно, узнают о нем.
Она блаженно потянулась на простынях.
— Как правило, они узнают. Только ведь и я не инка.
Павел приподнялся на локте.
— Это как?
— Очень просто. Вы называете мой народ ацтеками. Инки родственны нам, но разница все же есть, примерно как между земными славянскими народами.
— Погоди… — Павел напрягся, припоминая немногие засевшие в голове факты из истории Южной Америки. — Я думал, что ваша ветвь отделилась,
— Порабощены, но не уничтожены. Во всяком случае, не до конца. — Речь шла о слишком далекой истории, но в ее голосе все же прозвучала тень горечи. — Когда инки ступили на путь Золотого бога, они постарались в первую очередь очистить от европейцев свой континент.
— И ацтеки оказались их естественными союзниками, — заключил Павел.
— Те из нас, кто оставался в живых, — поправила Анна. — Атауальпа даже позволил сохранить государство и уважал наши обычаи, тем более что религии очень схожи. Это помогло нам избежать полной ассимиляции, так что я — ацтек по крови, духу и вероисповеданию.
— Вот это да… — совершенно искренне высказался Павел. — Ну, хорошо, пусть ты ацтек… ацтечка… Твой народ терпимее к вопросам генофонда?
— Не беспокойся. Этот предрассудок постепенно изживается.
— Насколько постепенно? — уточнил Павел.
— Пока был только один случай заключения межрасового брака. Официально он даже получил признание.
— А неофициально?
— Семья не смирилась и наняла убийц.
— Ясно, — шампанское плохо утоляло жажду, и Павел допил остатки из бокала одним глотком.
— Но ведь мы не заключаем брак, — успокоила его Анна. — А такими развлечениями многие даже хвастаются…
Она повернулась набок, прижалась к нему.
— Ну что, воин, восстановил силы?
Павел честно оценил свой потенциал.
— Почти. Еще пару минут…
— Хорошо. Тогда дождись меня, — она соскочила с кровати и скрылась в давно наступившей тьме по направлению к ванной.
Павел отставил бокал и закрыл глаза. Тяжелые веки сразу слиплись — денек сегодня и так выдался неординарный, а уж последние два часа… Еще несколько минут он честно боролся, пытаясь сосредоточиться на шуме воды, но монотонный звук вскоре оказал обратное действие.
А когда всплески душа превратились в шум живописного водопада в зеленых дебрях, он подумал что, наверное, уже спит… Ему даже приснилось, что Анна вернулась в спальню, присела у кровати, поцеловала в лоб. И уж наверняка приснились ее слова:
— Извини, воин, я почти готова пожалеть, что все так вышло, и, может быть, даже смогла бы простить… Но теперь уже ни на что не осталось времени…
2
Это был на редкость крепкий и здоровый сон, какого он давно уже не мог себе позволить. Отпечатавшийся на щеке рисунок складок подушки говорил сам за себя. Когда Павел открыл глаза, не чувствуя никаких признаков сонливости, на редкость безоблачное для конца октября небо только начинало светлеть. Умиротворенный предутренний сумрак — лучшее время суток, если только веки не слипаются от хронического недосыпания…
Павел повернул голову. Анна была здесь, и воспоминания о прошедшем вечере теплой волной всколыхнули душу.
Анна… Аня…
Он протянул руку, прикоснулся к ее черным
Рука скользнула ниже, пальцы пробежали по прохладной шелковистой коже спины. Она что, спала без одеяла всю ночь?.. Павел почувствовал прилив утренней бодрости в чреслах, и его пальцы скользнули еще ниже… еще… Он уже почти готов был окликнуть индианку, когда…
Словно ужаленный, Павел отдернул руку и вскочил. Шальную мысль о чудовищах и вылезающих из спины шипах он прогнал сразу: жизнь — не голливудский триллер, в ней все проще и банальнее… Если из спины женщины торчат полтора сантиметра отточенной стали, значит…
Черт!.. Черт!!!
Лихорадочно нашаривая выключатель ночника и огибая кровать, он уже знал, что увидит. Знал и не верил, до последнего мгновения надеялся, что ошибся, что, может быть, Анна все-таки монстр…
Он опустился на колени, и безумная надежда взорвалась и погасла. Искаженное тенью смертельного страха лицо, пропитанная кровью простыня, побелевшие от последнего усилия пальчики, сжатые на кольце штыка… И трехсотмиллиметровое плоское лезвие, почти целиком погруженное в мягкий живот.
— Кто? — прошептал Павел и не узнал своего голоса. — Сволочи, кто?!.
Крик был бесполезен — отвечать было некому.
Он уселся прямо на пол, закрыл голову руками и покорно переждал сначала холодную опустошающую волну отчаяния, затем горячий приступ ярости. Несколько секунд бездействия, когда невозможно заниматься анализом, а хочется взять побольше «ствол» и…
Ничего, сейчас это пройдет. Еще пара глубоких вдохов, иначе ничего стоящего не получится.
Павел в последний раз с усилием выдохнул и поднялся. Значит, все-таки провокация. Вот такая простая, как грабли, подстава, и он попался на нее, словно мальчишка, несмотря на все свои прозорливые подозрения. А сама Анна… Бедная девочка, похоже, не знала, на что шла. Вероятно, ее заданием было просто навязаться к нему в номер и уложить в постель, провоцируя расовый скандал на сексуальной почве. Однако некто, спланировавший операцию, пошел дальше…
Павел снова непроизвольно сжал кулаки, но время эмоций прошло. План наверняка подразумевал взятие «с поличным», значит, отсрочка — была ли она ошибкой планирования или просто везением — могла закончиться в любую секунду. Он нашарил штаны и рубашку, подхватил обе кобуры, барсетку с деньгами и документами…
Нет, так не годится! Еще секунду, господа провокаторы, только одну секунду.
Павел вернулся к кровати. Прости, Аня, что не отшил тебя в том дворе. Провалила бы задание, но осталась жива…
Подтянув одеяло, он укрыл тело индианки. От прощального поцелуя и мелодраматичной попытки прощупать пульс — удержался: все было слишком очевидно.
Вот теперь все, господа ассамблейщики. Теперь потягаемся в скорости…
Павел затянул ремень, перекинул через плечо перевязь с оружием. Так. Еще понадобится связь, только трубу придется сменить. Он взял с вешалки куртку, с сожалением выбросил из кармана телефон и осторожно приоткрыл дверь в коридор. Пока здесь было тихо, но провокаторы не могли не воспользоваться плодами своих усилий. Придут, конечно, не сами — для пущего эффекта арест должна осуществить дежурная мобильная группа.