Уровни Мидгарда
Шрифт:
Через десять минут из леса позади Ставки раздался истошный, раздирающий уши визг, перекрывающий хлопанье тысяч крыльев. Грязно-коричневая туча тяжело взлетела в небо и начала подниматься в низкие облака.
– Ласточки смерти. Внушительное зрелище. – Анна подошла к одиноко стоящему арию. – Небеса сегодня наши, как вы полагаете?
– У Союза сильные стрелки, – осторожно заметил глава арийского клана. – Будут потери.
И как в воду глядел. Над полем разнесся стон, потом из-за полчищ нежити в небо с шелестом метнулось черное марево стрел. Снова запели тетивы луков.
– Мощно, – кивнула Анна. – Двенадцать выстрелов в минуту. Монголы?
– Вряд
– И не только дриад, – мрачно проворчал Наместник.
Над зеркальным маревом поднималось желто-зеленое облако, и оно было не меньше, чем люфтваффе.
– Стрекозы? Похоже, первый боевой контакт пройдет под облаками. – Князь посмотрел на ария.
Наместник проворчал что-то неразборчивое, покрутил пальцами мельницу, прищурился и, глядя вдаль, напряженно кивнул:
– Насекомые. Мерзкие, вонючие, неуправляемые насекомые.
– Ломай головы! – Нейл приветствовал Хельги традиционным кельтским гайрмом [91] и отсалютовал поднятым кулаком.
– Рот фронт, – отозвался разведчик, занимая свое место перед строем стрелкового полка. – А также над всей Испанией безоблачное небо. Пиво будешь?
91
«Ломай головы!» – боевой гайрм (клич) кельтов.
– Я уже сто грамм принял. Хватит, наркомовскую норму выбрал.
– Ну как знаешь. – Хельги поставил на землю высокую корзину с двумя сотнями стрел, отцепил с пояса кожаную баклагу и присосался к горлу.
Нейл покрутил головой, оглядываясь. Для него это было первое сражение большого масштаба, и кельта слегка потряхивало. Он завидовал викингу со стальными нервами, не подозревая, что разведчика тоже колотит нервный озноб.
Слева от них в абсолютной тишине стояли высокие тощие мертвецы в темных балахонах, с посохами в костлявых руках, с осанкой древних царей и манерами восточных деспотов. Личи Силы, мертвые маги. Их командир, возвышающийся посреди строя на серо-желтой мумии боевого мамонта, заметил взгляд кельта и поднял свой посох в салюте. Агравейн Проклятый. Изгой. Убийца.
За редким строем личей раскинулся хаос гигантских коленчатых лап, воздетых к небесам, раскоряченных деревянных станин и начищенных медных труб. Тут и там возвышались холмы из булыжников и целых валунов, составленные в пирамиды оперенные копья и пузатые железные цистерны. Здоровенные огры переминались с ноги на ногу, орки и гули невозмутимо сидели вокруг костерков на корточках, хоббиты суетились вокруг механизмов. Выглядела монгольская артиллерия, как и положено, – пестро, но внушительно.
Справа волновалось море лошадиных голов и грив, реяли бунчуки, посверкивало оружие. Монгольская конница перетекала, как ртуть, с места на место, не давая коням застаиваться. За ними топорщили крылья и хвосты рыжие мантикоры, там иногда кто-то басовито взрыкивал, порываясь попробовать лошадей на вкус. Сзади подрагивала земля – кто-то могучий и тяжелый маршировал в ногу.
– Хирды выдвигаются, – заметил женский голос.
Нейл обернулся и увидел Выкуси. Принцесса была в легких золотистых латах и длинной кольчужной юбке, ноги прикрывали обшитые
– Прикрывать меня явилась, – недовольно проворчал Хельги.
– Сволочь ты неблагодарная, – ласково отозвалась Выкуси. – Где восторженные вопли при виде любимой? Где мощное сюсюканье? Где комплименты моей девичьей красе, в конце концов.
– Прекрасно выглядишь, хищница.
– Уже лучше.
– А прикрывать меня все равно не надо. Не мальчик.
– Но и на девочку не похож. Сдается мне, соратники, что тут будет весьма хлопотно. По генеральной диспозиции наших мудрых вождей вам положено усиление. Вот и усиливаю как умею. А мне не рады.
– Рады, рады, – заверил Нейл. – Очень впечатляющая подмога.
– Пытаюсь соответствовать, – усмехнулась Выкуси. – Эй, Браги, старый медведь, здорово!
– И тебе не кашлять, конфетка, – рявкнул ярл. – Бара Волдин, союзники! – и, повернувшись к строю, громыхнул: – Живее работаем булками, продери вас всех понос!!! Жабье отродье!!!
Он размашисто шагал во главе хирда. Стена щитов и лес гигантских копий. Над щитами поблескивали низкие шлемы, из-под них глазели матерые орки, радостные от предвкушения славной драки. Вторым рядом высились скалоподобные тролли по уши в железе, с титаническими топорами и боевыми молотами. За ними мелькали корявые дендроиды, тупые, как заготовки для Буратино, и абсолютно нечувствительные к боли. Строй шел железным клином, классической свиньей, прототипом которой и являлся в Реальной истории. Только в свинье не умели так слаженно менять бойцов в самом пекле сражения и всегда держать в первых рядах свежую смену. Никто никогда не мог добиться столь слаженной работы щитоносцев и копейщиков. Это высокое искусство достигалось годами тренировок и высочайшим духом военного братства. Хирд можно было вырезать под корень, но пробить его строй или заставить отступить без приказа не удавалось никому.
Следом шел второй, легкий хирд – матерые гномищи с бородами, заплетенными в косы, коротконогие и плечистые, с неизменными топорами и копьями, окованными сталью вдоль древка. С какого перепоя их обозвали легким хирдом, неведомо. Под их сапогами тряслась земля, и мыши в норах умирали от инфарктов. В центре высились Игроки, кто-то из них лихо свистнул, приветствуя стрелков. Выкуси помахала рукой, Хельги поднял лук.
– Хирд не сломить, – с гордостью сказал норг.
И в этот момент небо лопнуло.
Зеркальная дрожащая пелена с треском разошлась, и союзники увидели неисчислимые войска Альянса во всей красе. Они подобно монолитной стальной грозовой туче надвинулись на разрозненные порядки Союзников.
– «Какова бы ни была наша судьба, нас все равно запомнят. Мы – свободные люди, и мы идем на битву!» [92] – провозгласил Нейл. Хирды радостно заревели и перешли на рысь. С неба кто-то истошно, разрывая душу, завизжал.
– Люфтваффе атакует, – прорычал кельт. – Стрелки, готовьсь!
92
Известное изречение короля Артура.