Урожай собрать не просто
Шрифт:
— Что? Да как вам такое в голову пришло! Это для рабочих! — как неразумной, пояснил мне служащий, не забыв кивнуть головой леди Филиппе. — Приучаем к гигиене.
— Тогда неплохо было бы прежде научить их читать, — мягко заметила я, чем привела служащего в некоторое смущение.
— Феликс, это леди Николетта — наш свежий взгляд на старые проблемы, — пошутила леди Филиппа, едва сдерживая улыбку.
— Надеюсь, этот новый взгляд не надо ставить на довольствие, — напряженно поклонился Феликс, но все же загнал очередную кнопку в бесполезный плакат. Пусть человек развлекается, если ему так легче.
— Жадина вы, Феликс, и зануда, — погрозила пальцем
— Тем и кормлюсь, — ответил приказчик, весьма довольный комплиментом.
— Что сегодня? Тихо?
— Да тихо пока. — Мужчина суеверно сотворил охранный круг и сплюнул через левое плечо.
— У нас есть проблемы посерьезнее грязных рук, чистых ног и неграмотности, — пояснила леди Филиппа. — Какой-то вредитель («Гад!» — пылко выкрикнул Феликс) повадился выключать оборудование: то там рубильник опустит, то тут щепок в шестерни натолкает, один раз чуть до взрыва в котельной не дошло. Никак не можем поймать за руку: никто ничего не видел, никто ничего не трогал. Был бы здесь Клаус…
Помолчали, сожалея об отсутствующих. Каждый на свой лад.
— Сторожей во всех помещениях поставили — не помогает. Значит, точно свой, — с кровожадностью в голосе добавил приказчик, так что сразу стало понятно: попадись ему в руки преступник — и королевский палач сгорит со стыда за свою некомпетентность.
— Да уж, видела сегодня одного на входе, — поспешила я поделиться опытом. — В шляпе с рябиной — от таких сторожей толку мало.
— Что за шляпа? Не припомню. — Феликс озабоченно посмотрел на меня, а затем на леди Филиппу. — А желтая повязка у него на рукаве была?
— Не было, кажется. — Я тоже удивленно посмотрела на хозяйку. — Но вы же его узнали?
Женщина замялась.
— Честно говоря, нет. Я думала, что его наняли недавно.
Повисло неловкое молчание, которое первым нарушил приказчик:
— В шляпе, говорите, с рябиною?
— Да, и в полосатых штанах! — прокричала я уже вслед его поспешно удаляющейся спине.
Мы как раз проходили мимо цеха с чанами, в которых постоянно что-то гудело и помешивалось, и моя спутница собиралась рассказать, что же все-таки там гудит и помешивается, как вдруг раздался страшный скрежет, и один из чанов затих. Испуганные работники забегали, пытаясь найти причину поломки.
— Ну вот, опять! — в отчаянии воскликнула леди Филиппа. — Если так будет продолжаться и дальше, скоро все оборудование выйдет из строя и брат прогорит!
— Техника, зовите техника! — взывали то ли самые пессимистично настроенные, то ли самые рациональные голоса.
— Как жаль, что я абсолютно ничего не понимаю в технике, — со вздохом сказала хозяйка, внимательно простукивая нижнюю часть конструкции, на которой покоилась железная громада чана. — Все эти болтики, поршни и ремни — такая скука! Приводящая система: пружины, шестерни, трубы — на дух не переношу!
В эту секунду рука леди Филиппы замерла над одной из панелей, а потом стукнула по ней посильнее. Не знаю, чем отличался звук, но моя спутница раскрыла свой ридикюль и, невозмутимо вытащив из него отвертку, стала быстренько развинчивать болтики, чтобы снять крышку.
— Дорогая, сделайте одолжение, подойдите к той стене и опустите все рычаги вниз, — попросила она. — Надеюсь, у вас есть на это силы, у меня бы ни за что не хватило.
Я выполнила ее просьбу (несмотря на замечание, каких-то сверхъестественных усилий для этого не понадобилось), а когда вернулась, один из листов железа, прикрывавший внутренний механизм, был уже снят, и леди Филиппа,
— Вот как оно могло туда попасть? — задала риторический вопрос покорительница машин. — Как можно было все это незаметно проделать во время работы?
— Но вы же проделали! — резонно возразила я.
— Так то я — дилетантам везет.
— И часто у вас такое?
— Раза по два-три на дню.
В этот момент в помещении появился техник, увидел опущенные мной рычаги, сначала поднял шум, а потом и сами рычаги — машина ответила довольным рычанием. Последовали раздача оплеух позвавшим его рабочим и недовольный возглас:
— Все у вас работает! За рычагами следить надо!
На этом техник закончил свое выступление и удалился.
— Сколько бы вы ему ни платили, зарплата явно завышена, — прокомментировала ситуацию я.
— Он дежурит тут чуть ли не круглосуточно — человека можно понять, — встала на защиту рабочего леди Филиппа. — Пойдемте-ка все же выпьем чаю, а потом продолжим экскурсию. Чувствую, день будет утомительным.
Но не успели мы подойти к двери (надо сказать, нам несказанно повезло, что мы не успели этого сделать), как в коридоре раздался хлопок, створки дрогнули, после чего из-за них понеслись испуганные, возмущенные и откровенно негодующие крики. Леди Филиппа очень быстро преодолела оставшееся до двери расстояние и отважно распахнула ее. А за ней… за ней оказался не коридор, а филиал греладского цирка, неудачно покрашенного беженцами-дальтониками с отсталых земель. По стенам и немногочисленным людям, которым не повезло оказаться в неудачное время в неудачном месте, стекала разноцветная краска: красная, желтая и голубая. Агитационный стенд приказчика Феликса, казалось, был заляпан особенно тщательно: в два-три слоя. Бедным рабочим так и предстояло до конца жизни мыть ноги в раковине и брать при этом мыло грязными руками.
— Что здесь произошло? — спросила леди Филиппа у одной из жертв инцидента.
— Да тишина стояла, а потом как бабахнет непонятно откуда, — ответил цветной человечек неопределенного пола. И, как оказалось, это являлось самым внятным объяснением среди показаний, которые впоследствии давали несчастные свидетели.
— Откуда столько краски? — поразилась я.
— Сдается мне, что с нашего же склада. — Леди Филиппа попыталась ступить на раскрашенный пол, но тут же передумала, услышав, с каким вязким чавканьем прилипают к нему туфли. — Мы собирались покрасить котлы и некоторые трубы, чтобы рабочие наконец прекратили в них путаться. О боги, ну как, как можно было такое сотворить?! Надо готовить сердечные капли: сейчас сюда примчится господин Жерон, и у него случится приступ.
— Филиппа, а скажите, эти происшествия… они всегда касаются только фабрики и мешают ее работе? — поинтересовалась я, имея в голове некоторые соображения на сей счет.
— Не только: видели бы вы, как возмущался господин Жерон, когда кто-то погнул его недавно купленный корсет, который он имел неосторожность оставить у себя в кабинете! Вещи иногда пропадают, но мы полагаем, что это банальное воровство. Строго говоря, нельзя сказать, что и этот инцидент помешает работе фабрики. На время уборки коридора мы просто откроем другую дверь в цех. Но сам факт…