Урусут
Шрифт:
Олег внимательно молча прочитал текст до конца.
– Это, – потряс он листком, – написал русский, родившийся в Москве, плененный татарами в нижегородском княжестве, а затем служивший поочередно Тохтамышу и Тамерлану. Он пишет, что в Москве живут его жена-монголка, крещенная Анной, дочь Елизавета и сын Олег. Я думаю, это мой предок.
– Может быть, – чуть улыбнулась Марина. – У тебя и вправду глаза раскосые. Шутка. Но пошли вниз – или неделю будешь наслаждаться тем, что идентифицировал свой род и нашел вещи предка?
– Подожди, подожди… Он пишет, что охранял Камень… Камень, Камень, – Олег взял в руки фонарик
– Олег! – тоскливо произнесла спутница. – Что делать будем?
– Держи эту штуку сначала, – и подал ей Камень.
– Ой, – она его чуть не выронила от неожиданности. – Почему он такой легкий?
– Невообразимо легкий! Даже если бы он был полый и сделан из алюминия, он все равно бы весил тяжелее! Значит, он имеет внеземное происхождение, ибо таких прочных и легких сплавов тогда не знали. Думаю, это метеорит, и обладает наверняка некоторыми необъяснимыми свойствами – например, вещи рядом с ним даже через долгое время не портятся, металл не окисляется, бумага не гниет. Видимо, поэтому ему приписали божественные свойства. На нем и шумерско-аккадская клинопись, и древнеегипетская – так что ему может быть три – три с половиной тысячи лет.
– А клинопись не прочтешь?
– Ну, я не криптолог, хотя очень похоже на карту неба, или календарь, – сказал он, взял Камень обратно и провел по находке ладонью, чтобы смахнуть лишнюю пыль и лучше рассмотреть египетские фигурки. Иероглиф «глаз» вдруг повернулся на 180 градусов. Белолобову показалось, что талисман этим глазом изучает его. Он хотел отбросить Камень, но все же удержал его в дрожащих руках.
– Черт, они движутся! – заорал он.
– Кто движется? – вскочила Марина.
– Иероглифы!
Изображение рыбы изменило свое положение на 90 градусов – голова оказалась направленной вверх – будто решила всплыть. Единственная фигурка человека среди всех знаков просто переместилась вверх на два-три сантиметра. Послышался тонкий звук – казалось, внутри что-то отпустило пружину, отошло вниз, прошелестело, прожужжало – он не мог понять природу звука – и на поверхности талисмана открылась тончайшая щель, из которой ударил яркий зеленый свет. Белый Лоб зажмурился, спутница ойкнула, но он снова открыл глаза. Свет вдруг брызнул в разные стороны, причем рисовал плотные овальные круги в разных плоскостях. Одновременно с этим начал подниматься просто непереносимый звук. Олег все же не выдержал, бросил Камень и зажал ладонями уши. Но бесполезно – звук нарастал, а зеленый свет бил сильнее прожектора. Белолобов прищурился, но опять открыл глаза – спутницы рядом не оказалось!
– Марина! – заорал он.
– Олег! – раздался в ответ ее крик.
– Я тебя не вижу!
– Я здесь! Но я тебя тоже не вижу!
– Протяни руку! Дай руку! – и сам сделал шаг навстречу, но звук перешел в рев и свист, ему казалось, что лопаются перепонки, вдруг силы его оставили, и он упал без чувств.
Часть 8
Апрель 1982-го года
Москва
I
Сильно болела голова. Олег поднял веки. Зеленые круги исчезли, и его лампочка тоже не горела. Тьма, однако, не была кромешной – откуда-то струился свет, слабый-слабый. Он посмотрел вверх, направо, налево – и тихо ойкнул. На прямоугольном светлом фоне темнела чья-то голова с огромными ушами. На всякий случай он потер глаза – не сон ли? Нет, точно голова. И вдруг он услышал музыку. Еле слышно, откуда-то издалека, и смутно знакомую. Он попытался подняться на ноги – мешал то ли спальный мешок, то ли одеяло, земля под ступнями пружинила, все же встал, сделал шаг по направлению к обладателю головы – и упал на твердую поверхность уровнем ниже. Больно ударился и непроизвольно застонал.
Тут же раздался щелчок, и рядом с силуэтом зажглась лампа. Обыкновенная, электрическая, настольная, разливающая желтый ядовитый свет. Больница? Он спасен?!
Над упавшим склонилось лицо старшего брата, каким его Белый Лоб запомнил с детства.
– Очумел? – сказал Игорь. – Уже и лунатизм проявляется? Ты чего с кровати падаешь?
– Я умер? – прошептал Олег. – Игорь, это рай? Ты же должен быть в раю! А я его недостоин…
– Тьфу ты, балбес! – брат выпрямился. – Что за шутки дебильные…
Белый Лоб посмотрел по сторонам – это же его детская комната в квартире на Ломоносовском! Две кровати, два письменных стола, шкаф, проигрыватель, колонки, вымпелы со значками на стенах… Он вытянул перед собой руку – маленькая детская ладошка с короткими пальчиками.
– А-а-а!.. – заорал Олег что есть силы. – А-а-а!.. Что это?!..
– Олежка! – брат схватил его в охапку и опустил на кровать. – Что с тобой, дурачок? Ты что? – он приложил руку к голове младшего.
Открылась дверь, включился верхний свет – на крик вбежали мать с отцом. Молодые-молодые! Увидев их, Белый Лоб закричал еще пуще, натянул одеяло на лицо – лишь бы не смотреть! Его била дрожь. Жесткая рука сдернула одеяло – папа, щурясь, смотрел на него заспанными глазами.
– Сын, что с тобой? – строго спросил он.
– Может, «скорую» вызвать? – поднеся ладонь к губам, испуганно спросила мама.
– Ему, наверное, приснилось что-то, – высказал предположение брат.
– Да, приснилось, – кивнул Олег.
– Что именно? – переспросил папа.
– Не помню. Какой-то кошмар…
– Ребенок перегружен, – повысила голос мама. – Хватит этих ночных чтений!
– Чтение тут не при чем! – возразил папа. – Это процессы внутри организма, начинается переходный возраст!
– О чем ты говоришь! На трех языках прочтет что-либо на ночь, в сознании все перемешается – и вот результат!
– Мама! Папа! – возмутился Игорь.
– Все-все! – отец поднялся и спросил, обращаясь к младшему: – Тебе точно лучше?
– Да, уже прошло, – сипло пробормотал Олег и подтянул одеяло до подбородка.
– Ну, ладно, – кивнул папа.
Родители вышли за дверь и вполголоса продолжили перебранку.
– Игорь! – позвал Белый Лоб.
– Что, сумасшедший? – откликнулся брат, уже взявшийся за наушники.