Усадьба с приданым
Шрифт:
Собственно, насколько уловила госпожа Мельге, смысл спича сводился к одному: подлые буржуи из простого народа кровь всю высосали, страну проэтотамили и пора бы уж всех того, на кол.
Кого конкретно оратор призывал покарать, Мария не уловила.
Негаданный пролетарский вождь, увлечённо размахивающий руками, не заметил, как дверь магазина, до этого запертая, с фанеркой, с другой стороны предусмотрительно закрывающей стекло, приоткрылась и в щель, не очень-то и большую, высунулся ещё один герой. Этот был в тёмно-сером костюме с подбитыми
Персонаж высунулся, охнул и скрылся, будто в нору нырнул, но дверь закрывать не стал.
– Мужики, ну вы чего? – загудел шаляпинским басом из-за фанерки «нос». – Чё вы как не родные-то? Я ведь сам… Ну вот вам крест! Хоть вот при всех! Хоть вот какую!
– Папка! – испуганно ахнула Оксана и вцепилась в машин локоть хваткой Терминатора.
– А то мы не знаем! – заорал вождь, видимо, обиженный, что его так непочтительно перебили. – Сам-то небось хороший продукт потребляешь, а нам всякое…
– Да из любого ящика! – Из дверной щели высунулась рука и перекрестила воздух. – Хоть вот сам выбирай.
Мария отёрла ладонью висок – показалось вдруг, что по нему ползёт букашка. Ничего подобного там, конечно, не было, просто кожа взмокла то ли от жары, то ли от переживаний.
– Послушайте, господа! – в сторону Маши никто даже головы не повернул. Мельге глубоко вздохнула, набирая воздуха. – Кончай базар! – рявкнула Мария Архиповна специальным рявком, каким общалась с водителями, не желающими везти французских туристов к чёрту на кулички в ночь-полночь, а желающими вообще никуда не ездить, но денежки получать. – Что за проблема? Вы!.. Оксана, как твоего отца зовут?
– Семёныч, – пролепетала «зефирка», с перепугу выпустившая машину руку.
– Оригинально, – согласилась Мария Архиповна. – Значит вы, Семёныч, сейчас пропускаете двух представителей… э-э… народных масс к себе на склад. Берёте из разных ящиков по бутылке, отливаете из них водку в пустую, но чистую тару. Дальше наклеиваете на пробы бумажку, все трое на ней расписываетесь и отправляете на экспертизу.
– А бумажку зачем? – озадачился «вождь».
– Чтобы не перепутать образцы, – отрезала госпожа Мельге. – Добровольцы есть?
– Боязно так-то, – непонятно высказался мужик, советовавший женщинам идти отсюда. – Это что ж, забесплатно проверять будут?
– Я оплачу, – пообещала Маша.
– А сколько? – оживился крестьянин.
– Откуда мне знать, сколько здесь экспертиза стоит? Сколько запросят, столько и заплачу.
– И если… – мужичок замялся, – скажем, тыщу?
– И тыщу.
– И две?
– И две.
– А пять? – подозрительно прищурился любопытный.
– Вы дело делать будете или языком трепать? – поинтересовалась Мария Архиповна.
– Ладно уж, – мужик потёр грязноватую шею, – пусть и боязно. Ну, давайте я и вон хоть… Колька, что ли? Пойдёшь?
– Я то? – откликнулись из толпы. – А и пойду, чего там.
– Эй-эй, – заволновался вождь, – надо чтоб всё по-честному было, чтоб народ, значит, видел. Выноси на крыльцо и при всех, а то никакой справедливости. Знаем мы, этот буржуй вам сейчас втихую по сотке сунет, вы и рады его выгораживать!
– Да не ори ты, – Колька, здоровенный детина, кажется, способный на своих плечах носить не только лошадь, но и трактор, легонько пихнул горластого. – Всё по уму будет.
– Это мне всё показывать? – испугался Семёныч, так из-за дверки и не высовываясь.
– А вы предпочитаете, чтоб вам бизнес на самом деле спалили? – поинтересовалась Маша, подходя ближе к крыльцу.
Толпа бунтарей косилась, но гнать её больше никто не пытался, наоборот, расступались даже с некоторым уважением, пропуская и Марию Архиповну, и Аллу с Оксаной, волочащихся прицепом.
Здоровяк Колька с энтузиастом протиснулись в щель между косяком и дверью, которую робкий Семёныч приоткрыл, но не слишком широко. Не возвращались они довольно долго, «вождь» опять было завёл свою шарманку о продажности окружающих, но тут-то добровольцы и вышли обратно, держа в каждой руке, между пальцев, по четыре бутылки разом. Следом семенил владелец магазина и тоже с охапкой стеклотары, но пустой.
– Ну, давай, что ль? – выдохнул огромной грудью Колька. – Где ваши бумажки?
Бумажки запасливый Семёныч тоже, оказывается, прихватил и даже успел на них нацарапать «Экз. 1», «Экз. 2», ну и так далее. Эксперты, серьёзные, как похоронные агенты, расписались на первом ярлычке. Доброволец, так и оставшийся безымянным, поплевав, прилепил обрывок тетрадного листа в клеточку к пустой бутылке, Колька перелил в неё полную – почему-то целиком. Взялся громадной лапищей за горлышко, взболтал, пробормотал: «Эх, батя, не выдай!» – и…
И изрядно хлебнул, едва не ополовинив пробник. Солидно утёрся, передал тару безымянному, тот тоже отпил, заметил, что надо было закуски запасти, и вручил остатки Семёнычу. Хозяин магазина, опробовав продукт, закашлялся и пообещал, что закуску сейчас организует, а то им ещё пробовать и пробовать, так ведь свалиться недолго.
Взялись за «Экз. 2».
– Вообще-то, я имела в виду, что водку надо отвезти в город, на экспертизу отдать, – выдала сумевшая-таки выпасть из ступора Маша. – Чтобы анализ сделать.
– Они там наделают, – вполне дружелюбно буркнул первый доброволец. – Чего мы, своими силами не справимся? Чай не Москва-столица. Да, как там тебя по батюшке-то?
– Архиповна, – представилась ошарашенная госпожа Мельге.
– Во-от. Это ты правильно придумала, Архиповна, уважаю. Тут всё по-честному, при всём народе.
– Где по-честному? Где по-честному? – всполошился «вождь». – Значит, и анализ вам, и денежки вам, а другим что? Прально я говорю, ребята, или как?
«Ребята», то есть стоявшие у крыльца мужики, «пролетевшие» мимо экспертизы, одобрительно загудели.