Ушебти
Шрифт:
Занавеску откинула женская рука, при виде которой египтолог заулыбался, но улыбка сразу же превратилась в кислую гримасу, потому что вместо храмовой танцовщицы в спальню вошла Ирина. Под мышкой у неё была циновка.
Вэ-Вэ не выдержал и откровенно заржал, а Ирина с удивлением посмотрела на мужчин:
– Я не вовремя? Вы что, кого-то ждали? Понимаете, мне стало страшно одной в тёмной и пустой спальне древнего храма, ну я и попросила слугу проводить меня к вам. Я могу лечь на полу…
Глава 3
…и опять они оказались под знакомой финиковой пальмой.
– Надо же, смотрите, от моего коврика даже след остался! – удивилась Ирина. – Похоже, здесь вообще никогда и ничего не меняется…
Она набрала в горсть мелкого, тёплого песка и стала тихонько сыпать его на коврик, пытаясь нарисовать на нём иероглиф Анх.
Астенну наблюдал за людьми, неподвижно опершись на посох, и вдруг стремительно по-обезьяньи почесался. Вэ-Вэ едва сумел скрыть улыбку.
Внезапно жрец увидел, что рисует Ирина, впился в неё маленькими карими глазками и неожиданно зло каркнул:
– Что ты делаешь, неразумная женщина? Немедленно сотри магический символ, пока не поздно!
Ирина вздрогнула и стряхнула песок с коврика.
– Хоть вы уже не в Стране Богов, всё равно, будьте осторожны, особенно с написанием иероглифов, смысл которых вам неизвестен! От этого может случиться большая беда!
– Простите, я же не знала…
– Но теперь знаешь!
– Ты сказал, что мы уже не в Стране Богов… – решил отвлечь жреца Райзман, – а где же мы тогда, если под деревом остались следы нашего предыдущего пребывания в этом месте?
– В Та-Кемет, то есть в стране, которая в ваше время называется Айгюптос.
– В наше время она называется иначе, но это неважно. А важно то, что между двумя этими мирами существует некое материальное подобие. Как это объяснить?
– Ты произносишь слова, смысла которых я не понимаю, – равнодушно пожал плечами Астенну.
– Ну хорошо, оставим это, – не отставал от жреца Райзман. – Наверное, я плохо спросил. Я хотел знать, где именно, в какой части Та-Кемет мы сейчас находимся?
– Вот эти слова я понимаю, – сказал Астенну. – Вон там начинается дельта, – ткнул он посохом вниз по реке, – а ещё дальше расположен город Иуну, [15] но нам в него не нужно. Если бы Гор на время даровал тебе свои крылья, то, поднявшись под облака, ты узрел бы Великие пирамиды. Однако наш путь лежит не к ним, а вверх по реке, в Но-Амон, [16] или попросту говоря, в Нут.
15
Иуну – один из древнейших городов Египта, по-гречески Гелиополис, был расположен к северо-востоку от современного Каира.
16
Но-Амон – столица Верхнего Египта, древние греки называли её Фивами, просторечно – Нут, город.
– Но ведь «нут» на вашем языке означает просто «город»? – удивился Райзман.
– Да, город, – подтвердил Астенну. – Но-Амон – это столица, в которой ныне живут фараоны Та-Кемет. Нам следует достичь её и предстать пред ликом фараона.
– А кто у нас сейчас фараонит? – спросил Райзман.
Астенну не обратил внимания на шуточку, а может, просто не заметил или не понял её и ответил серьёзно:
– Ныне ритуальную бороду и бычий хвост подвязывает женщина.
– Неужели Хатшепсут? – ахнул Райзман.
– Ты хочешь сказать, что имя смертной перешагнуло берега океана времени? – поднял брови жрец.
– Да, да!
– Жаль, что царице нельзя сообщить эту весть. Она стала бы великим утешением и достойным итогом её трудов.
– Разве Хатшепсут умирает? – испугался Райзман.
– Нет, Осирис пока не призвал её на суд, но царица уже не так отчаянна и прекрасна, как в юности. Она воссела на трон пятнадцать лет назад и управляет великой колесницей власти гораздо осторожнее, чем прежде.
– С ума сойти… Хатшепсут… – благоговейно выдохнул Райзман. – Выходит, что мы приехали прямиком в Новое царство. Восемнадцатая династия, величайший расцвет египетской цивилизации. Повезло…
– Что за манера бормотать себе под нос?! – недовольно сказал Вэ-Вэ. – Ничего же не слышно! Лучше расскажите нам о Хатшепсут, ну, что знаете интересного. Мы ведь не египтологи, а в школе учились давно и плохо!
– Потом, потом, когда будет время, – отмахнулся Райзман. – Сейчас скажу только главное: Верхнее и Нижнее царства уже объединены, а гиксосы изгнаны. Нам необычайно, просто сказочно повезло!
– А далеко до Фив? – спросила Ирина.
– По карте примерно семьсот пятьдесят километров, – тихо ответил Вэ-Вэ, – я ещё в Москве все расстояния перемерял.
– Какая разница, далеко или нет? – удивился Астенну. – Разве ты, женщина, пойдёшь в Но-Амон пешком, загребая ногами пыль, подобно простолюдинке? Нет! Мы, как вельможи, поплывём по воде. Выполняя приказ господина моего Тота, бог Хапи привёл барку, построенную искусными мастерами из драгоценного кедра, с навесами из лучшего льна и с глазом Гора на носу, чтобы отгонять злых духов. Взгляните!
Жрец повёл посохом, и путешественники внезапно увидели на месте густых зарослей тростника судно, которое удерживали канаты, привязанные к вбитым в песок кольям. Под сходнями хлюпала вода. Вдоль бортов, подняв длинные вёсла, сидели гребцы.
– Идите за мной!
Астенну ловко пробежал по мокрым доскам и поднялся на помост, шедший от носа до кормы барки. На помосте его встретил почтительным поклоном надсмотрщик над гребцами. В носовой части было устроено подобие беседки с льняным навесом.