Ушедший

Лёгкие сами собой раскрывались и сжимались, разгоняя воздух. Даже веки сами опускались и открывались, увлажняя глазное яблоко. Сейчас это казалось странным. Он никогда прежде не замечал этого. Никогда не акцентировал внимание. Всегда были мир, движение, желания, надежды и мечты. Всегда было, за что сражаться и за кого бороться. Его учили – привязанность ведёт к гибели. Он бунтовал, не веря. Ведь каждый раз в момент крайнего напряжения, когда сил не было даже на вдох, — он вставал, стискивал зубы, сжимал кулаки и двигался дальше. Потому что на кону стояли его наставник, его соратники, его солдаты, его женщина.

Были.

Всегда.

Сегодня не было никого.

Только собственное на удивление ровное дыхание и кровь, которая до сих пор бежит по венам. Только зачем? Мир не рухнул, краски не потухли, а жизнь не прекратила существовать.

Почему?

Техники

проверяли машины, ремонтные группы дроидов сновали по ангару. Обычный день, обычный военный режим, обычное окружение. Мир жил в прежнем ритме, только стал нереальным. Ненастоящим. И генерал, сгорбившийся мрачной тенью на крыле истребителя, тоже был какой-то ненастоящий. Плоский человечек. Руки, ноги, голова. Ему казалось, что он управляет собой, контролирует ситуацию, принимает решения. Казалось, что вот оно – цель жизни достигнута, только руку протяни. И тут зарвавшийся мальчишка получил коленом под дых и сапогом по морде. То, что он, казалось, уже держал в руках, утекло песком сквозь пальцы.

Офицеры суетились, раздавая нервно приказы. Штурмовики строем покидали ангар.

А что теперь? Он не мог найти ответов, продолжая крутить рукоять светового меча в руках. Суеты вокруг него нет. Да, и его здесь нет. Сердце бьётся, дыхание ровно, и даже ничего не болит.

Совсем.

«Меч – это твоя жизнь!»

Да? И вот она у него в руках, идеально сбалансированная, спроектированная и собранная своими руками. Даже фокусирующий кристалл в цвет его глаз. Красота? Да. И через пару часов её заберут. Как и всё остальное. А жизнь… для чего она теперь?

— Генерал, у нас нет связи со штабом, — подал голос командир легиона. — Последний приказ был о мобилизации сил, но подтверждения не последовало, сэр.

Всегда было за кого биться, за что бороться и для кого стискивать зубы, чтобы вставать. А теперь не за кого. Не за что. В целой Галактике ни единого живого существа. Но он встал, даже легко и свободно расправив плечи.

А цель? Цель найдется. Будет. Потом. Если не прекращать двигаться. Сердце бьётся само. Кровь бежит по венам, а рука сжимает надёжный меч.

Меч – это твоя жизнь.

— Каковы будут ваши приказания, генерал?

Он это серьёзно? Или это какой-то издевательский сон? А может, вчера было слишком много толу? Лорд пытался держать глаза открытыми, внимательно слушая эту аккуратно остриженную банту в белых одеяниях. Почему он не приказал расстрелять альдераанский корабль ещё на подлёте? Наверное, потому что спал, а разбудивший его офицер, казалось, нёс весьма забористую чушь, и ему пришлось встать, чтобы убедиться, что да, его величество лучезарный демократ собрал-таки крупицы мужества и зачем-то прибыл к нему на поклон. Лично, на одной яхте, с каким-то срочным прошением. Толу было лишним и, похоже, палёным.

— Милорд, я понимаю, что наша просьба звучит несколько странно… — выражение лица собеседника ярко выражало его мысли по этому поводу, и вице-королю пришлось сменить тон, и зайти с другой стороны, — но ей только девять…

— Мой флот – не детский сад для взбалмошных принцесс, а офицеры – не няньки, — рожа альдераанина напрашивалась на крепкий удар, хотя такую ряху надо красить двумя: сперва чуть снизу и слева, в крепление челюсти, а потом – справа в висок. Но ему было лениво. Очень лениво. Состояние с каждой минутой улучшалось, и через часок ему даже нужно будет размяться, так что если этот боров не ликвидируется с его корабля сам, главком ему поможет.

— Но за ней охотится Боба Фетт, — продолжал Органа, зная, что это несколько смягчит тон собеседника, — а он в последние годы работает только на…

— Того, кто больше заплатит, — в очередной раз перебил Лорд, не меняя равнодушно-пренебрежительного выражения сонного лица.

 

— Насколько вам известно, сумму в шестьсот миллионов кредитов за голову одной маленькой девочки может предложить…

— И вы серьёзно думаете, что я возьмусь нянькаться с ребёнком, чтобы потом отдать семьсот миллионов наёмнику, ради одной седой головы? — усмехнулся главком, вальяжно откидываясь на спинку эргономичного кресла, всем видом показывая, что готов торговаться.

Этот тип ради «одной седой головы» последние десять лет ведёт войну, тратя на неё не миллионы – миллионы миллиардов кредитов ежегодно, если верить данным разведки

Альянса. Каков суммарный ВВП территорий государства Раизиль, которое находится под прямым протекторатом так называемого Белого Миротворческого Флота, никому в Галактике не было известно, но вот альдераанские придворные финэксперты оценивали его, как в десятки раз превышающий ресурсы Альянса и Пяти Союзов вместе взятых. Не удивительно, что ему удавалось содержать самый большой флот в Галактике, да ещё и в образцовом состоянии. А если брать в расчёт неподтверждённые данные финансовых аналитиков и верить предположению, что все самые крупные банки центральных систем, которые являются основными кредиторами всех воюющих государств, подвержены непрямому, но такому же сильному влиянию Раизильсткого Независимого Банка, то можно считать, что Лорд Ушедший сам и финансирует эту войну, потому что независимым банк был только согласно зарегистрированному названию организации. Порой казалось, что если бы Лорд Главнокомандующий имел цели более возвышенные и желания иного рода, кроме баров, борделей и мостика крейсера, то БМФ мог бы объединить погрязшую в раздорах Галактику и вернуть в неё мир и порядок. Но так только казалось. Ведь именно этот человек был повинен в нынешнем бедственном положении дел в Галактике, и какое-то гипотетическое общее благо ему было совершенно безынтересно – он всегда жил лишь в угоду собственной корысти и страстям. Как ни прискорбно это признавать, но вот уже десять лет свои правила миру диктует один взбесившейся мальчишка, и только Империя Палпатина до сих пор сдерживает этого сопляка, отвлекая на себя. В свою очередь Империя была основным врагом Альянса, а БМФ пока держал нейтралитет, ни с кем не подписывая мирного договора, но и никогда не упуская возможности поиграть мускулами перед палпатиновскими силами, порой выступая на стороне Альянса. А с недавних пор он ввязывался и в сражения с Независимой Торговой Гильдией, которая подписала соглашение с Империей. Заручиться поддержкой БМФ пытались и Пять Союзов, но Лорд заявил, что у него своя война и, если коалиции хотят мира с Миротворческим Флотом, то им просто не стоит заходить на его территории, и продолжал вести войну против Империи. Главком долго не трогал Гильдию, ей даже удалось наладить кое-какой экспорт на территориях Раизиля. Но стоило НТГ начать вести дела и с Империей, как Ушедший вероломно и безо всякого предупреждения атаковал их центральный флот, захватив в назидание пару систем, и совершенно по-бандитски принялся грабить торговые суда на основных маршрутах, жестоко расправился с делегацией послов, прибывших к нему на переговоры, чтобы урегулировать конфликт. Главком чётко обозначал границы дозволенного, жестоко расправляясь с теми, кто эти границы нарушал. При всей распущенности и самодурстве, Ушедший сумел создать крупнейший и сильнейший военный флот в Галактике. Реорганизовал захваченные миры в автономное государство Раизиль ещё во время первой смуты, захватив стратегические важные системы: Камино и Фондор с их заводами, Мустафар и Аптер с их рудой, урановые залежи лун Кренус и Пцурна, Денон, Дарус и Битгур с их продовольственными ресурсами. Даже алмазные горы Ссунурга были под его контролем, а точное число мирных планет с новыми военными академиями, где готовили специалистов для его флота, было до сих пор неизвестно. Совет безопасности Раизиля сделал границы принадлежащего ему космоса практически непроницаемыми. Дисциплина и граничащая с фанатизмом идейность в рядах его армии поражала и вызывала смесь восхищения и зависти. При всём этом главком умудрялся быть абсолютно беспринципной сволочью, хотя, по мнению супруги Бейла, он таковой только казался. Но в лексиконе Органы для этого человека хранилось другое специальное слово, которого в словарном запасе короля Альдераана и быть не должно.

— Я искренне считал, что вы уже отдали гораздо больше, чтобы добраться до одной седой головы, — Бейл лишь слегка вскинул бровь. — Или ваши намерения изменились за последние десять лет?

— Это, похоже, ваши ценности изменились, король Органа, раз вы решили привести мне в заложники собственную дочь.

— Вы этого не сделаете.

— Почему же? — Лорд сложил руки на груди, склонив голову в правую сторону, отчего стал похож больше на преступника, чем на правителя. — Что мне помешает?

— Вам это не выгодно, — стоял на своём опытный политик. Милорд даже не представлял, сколько они с супругой провели часов в скрупулёзной работе над тонкостями этого плана. Война с Альянсом ему не нужна, да и не интересна. Единственное, что для него представляет интерес, это Орден Джедаев, который следует своим внутренним убеждениям. Войну на три фронта – а с учётом договора о сотрудничестве с Пятью Союзами и на четыре – не осилить даже БМФ. Главнокомандующий это прекрасно понимал.

— Да, король Органа, вы абсолютно бесполезны, даже в роли заложников, не говоря уже о союзниках.