Ускользающие тени
Шрифт:
— Тебе ведь она не нравится? — расстроенно спрашивала Сидония у скрипача.
— Она меня забавляет, — ответил он не слишком уверенно.
— Такова цена вновь обретенной известности Алексея, крошка Сид, — прокомментировал сцену Род, наблюдая за парочкой издалека.
— Видимо, сегодня это прозвучит нелепо, но некогда я считала, будто он испытывает страсть ко мне и не сможет быть с другой женщиной.
— Не нелепо, а наивно. Мужчины всегда ищут радостей на стороне.
— Не будь половым шовинистом — женщины поступают точно так же.
— Что же, пусть так.
— Как думаешь, он ляжет с ней в постель?
Род пожал плечами:
— Вероятно.
Разговор оставлял желать лучшего, и Сидонией овладело беспокойство. Решив во что бы то ни стало сосредоточиться к предстоящему важному концерту, она возложила надежды на самого надежного лекаря — время и бросилась в работу как безумная, пытаясь придать каждой пьесе своего репертуара звучание, которому она научилась у графа Келли.
Как всегда, музыка исцелила ее, и она уже начала входить в обычное хорошее настроение, когда, пришло очередное письмо из Канады:
«Дорогая Сидония, месяцы пронеслись так быстро, что я едва могу поверить, что вновь наступила весна. Казалось, только вчера было Рождество и наш последний телефонный разговор. После этого я пытался дозвониться тебе пару раз, но нарывался на включенный автоответчик, потому не оставил сообщения, предполагая, что ты в отъезде.
Работа идет особенно успешно, так что я останусь здесь еще на несколько месяцев, чтобы максимально продвинуться в своих исследованиях. В здешней больнице к моему решению отнеслись прохладно, но, в конце концов, согласились. Конечно, меня мучит тоска по тебе. Я надеюсь оказаться дома либо в конце лета, либо в начале осени — точно еще не знаю. Не могу дождаться, когда увижу тебя. Нам предстоит столько еще наверстать!
Мой брат с женой приезжали на несколько дней в январе в наш дом, но сказали, что тебя там не было. Полагаю, ты в это время находилась во Франции, я слышал сообщения — да, в Канаде техника уже достигла такого уровня — о твоих блестящих успехах. Неудивлюсь, если к твоему преображению имеет прямое отношение сама леди Сара. Вероятно, при встрече ты мне об этом расскажешь.
Позаботься о себе и постарайся написать, если выберешь свободную минуту. С нежнейшей любовью, Финнан».
Она глупо надеялась, что в его письме будет что-нибудь вроде «я чертовски скучаю по тебе, потому что безумно влюблен в тебя и не могу больше ни о чем думать», но затем вспомнила Алексея. Внезапно причина задержки Финнана в Канаде приобрела более печальный оттенок. Перечитав письмо, Сидония заподозрила, что, несмотря на дружелюбный тон, врач не только знает из французских газет про ее успех, но и знает историю ее отношений с русским скрипачом. С внезапной тошнотой она представила, как будет себя чувствовать на предстоящем концерте.
Сидония должна была играть в Гилд-Холл в Бате, где, согласно словам Рода, билеты на концерт были распроданы моментально после статей о концерте в зале Перселла. Британские музыкальные критики во многом соглашались со своими французскими коллегами. Они сошлись во мнении, что с мисс Брукс произошла настоящая метаморфоза, позволившая ей стать «одним из самых выдающихся исполнителей на клавикордах нашего времени. В исполнении музыки восемнадцатого века она достигла несравненного мастерства».
«Держись, Сид. Так и держись», — сказал ей Род, и теперь ей предстояло встретиться с другой аудиторией, принять еще один вызов своему искусству. С легким вздохом музыкантша поднялась и побрела
Сара думала, что было бы гораздо проще позволить Чарльзу провести вечер со своими друзьями, а самой отправиться с другими гостями на четверговый бал в верхнем зале. Ричард Нэш, известный завсегдатай вод Бата и Танбриджа, решил, что балы должны начинаться ровно в шесть часов, и этому обычаю следовали до сих пор, несмотря на то, что бедный старый развратник умер пять лет назад, в 1762 году, в ужасающей бедности. Замеченная новым распорядителем бала, Сара присела перед лордом Фробишером и уже спустя минуту шла с ним в менуэте.
Но, хотя она пыталась сосредоточиться только на своем партнере, Сара тревожилась при появлении в зале каждого нового гостя. Она ждала лорда Карлайла, которому тайно отправила письмо и попросила присоединиться к ней.
Фредерику Ховарду было уже девятнадцать лет, но он все еще оставался девственником, ибо его преклонение перед Сарой никогда бы не позволило ему изменить ей с другой женщиной. Поскольку Карлайл так и не смог присоединиться к Чарльзу Джеймсу Фоксу в его большой поездке, это вызвало разочарование и пренебрежение последнего. Генри Фокс, лорд Холленд, который оправлялся после своей болезни в Италии вместе с сыном, сочинил оду в подражание Горацию о пагубном увлечении молодого человека. Втайне радуясь тому, что она стала причиной такого множества лестных слухов, Сара решила, наконец, повидаться с Карлайлом и перейти от слов к делу.
Объект ее замыслов прибыл на бал в восемь часов, как всегда, во всем блеске, но с несколько усталым видом.
— Дорогой мой Фредерик, вы выглядите подавленным, — безжалостно заметила Сара, когда они первый раз танцевали вдвоем. — Надеюсь, оказание услуг даме кажется для вас не слишком утомительным делом?
— Что вы имеете в виду? — спросил юноша, затаив дыхание при таком странном замечании.
— Я отвечу позднее, — прозвучал соблазнительный ответ. — А теперь скажите, где вы остановились?
— В «Колесе Екатерины».
— На Хай-стрит?
— Да.
— Итак, завтра вы переберетесь ко мне в «Плюмаж». Так будет гораздо удобнее.
Бедный граф вспыхнул, гадая, неужели его воспаленный рассудок выискивает в речи его возлюбленной такие прозрачные намеки.
— Хорошо, так я и сделаю.
— Отлично. Я уверена, дорогой Фредерик, что вы не пожалеете об этом.
Просто невозможно ошибиться в ее намерениях, думал в волнении юноша. Вероятно, наконец-то его самое сокровенное желание будет удовлетворено. Помня об этом, во время удалого народного танца Карлайл чуть крепче прижал к себе Сару и с восторгом почувствовал, как она подается вперед, прильнув к нему всем телом. Внезапно его озарила догадка.
— Где Лозан? — вдруг спросил Карлайл.
— Вернулся во Францию — и, слава Богу!
— Наконец-то!
Он был готов улизнуть из бального зала и прямо сейчас убедиться в намерении леди Сары. Но она отказалась наотрез, и Фредерику пришлось ждать до следующего дня, когда его допустят к вожделенным радостям. Холодно, так, как по ее мнению, должна была поступать куртизанка, Сара ублажала юношу, как несколько ночей назад пыталась воспламенить мужа. Она думала, что держать себя в руках доставляет чудесное наслаждение, особенно при виде того, как искажено восторгом и болью лицо Карлайла. Не имея опыта, он быстро достиг высот, но уже вскоре вновь рвался в бой, и в этот раз Сара предоставила ему право руководить любовью.