Ускользающие тени
Шрифт:
С помощью Хантера Сара родила на рассвете, 19 декабря, как раз тогда, когда сэр Чарльз возвращался с ночных развлечений в клубе. Слыша пронзительные крики новорожденного, доносящиеся из верхней комнаты, он элегантно пожал плечом и повернулся к леди Холленд.
— Значит, он родился здесь?
— Да, — Кэролайн взяла его за руку. — С вашей стороны это был великодушный поступок, сэр Чарльз. Я буду благодарна вам до конца жизни.
Чарльз печально взглянул на нее, и она впервые заметила, какими впалыми стали щеки Банбери.
— По-своему
— О, как жаль, что этот брак имел такое завершение!
— Это сущая мука, — прошептал Чарльз, и Кэролайн заплакала, не стесняясь, из-за того, что ее сестра вызвала такую боль у мужчины, который, несмотря на все сплетни о нем, повел себя как подобает благородному джентльмену.
— Вы подниметесь проведать ее? — спросила она сквозь слезы.
— Нет. Я должен приготовиться, ибо для меня ее присутствие будет настоящим испытанием.
Вспомнив, что он еще даже не знает, кто родился у Сары, Кэролайн добавила:
— У Сары дочь, хорошенькая малютка. Прошу вас сэр Чарльз, навестите ее, хотя бы в знак любезности! Роды у нее были не из легких.
Он в нерешительности застыл на месте, и Кэролайн, воспользовавшись шансом, взяла его за руку и повела по лестнице в спальню, где помещались мать сребенком. Пропустив Чарльза вперед, Кэролайн встала за дверью. Чарльз не мог смотреть на свою жену, и это потрясло леди Холленд, но склонился над колыбелью, улыбаясь невинному младенцу. Когда сэр Чарльз пригладил пальцем пушистый хохолок ребенка, Кэролайн поняла, что он будет любить малютку.
— Как вы назвали ее? — спросил Чарльз, спина которого еще нервно подрагивала.
— Я бы хотела назвать ее Луизой, если вы не возражаете.
Банбери в первый раз взглянул на Сару, и презрение, промелькнувшее в его глазах, больно кольнуло ей сердце.
— Ко мне это не имеет ни малейшего отношения, — холодно ответил он.
И Кэролайн, слыша все это, вздохнула и принялась размышлять, сколько времени этой чете, потерявшей свою любовь и предпочитающей мучиться отдельно друг от друга, удастся просуществовать под одной крышей.
— Пора идти, сэр, — тактично напомнила она. — Ей необходимо отдохнуть. Вы позволите заказать завтрак? Лично я проголодалась.
Чарльз устало кивнул.
— Я присоединюсь к вам. Доброго утра, мадам, — бросил он через плечо жене.
С этими словами мнимый отец новорожденного младенца вышел из комнаты.
Прочитав дневник от корки до корки, Сидония знала, что где-то в будущем ей суждено увидеть беременную Сару в слепящем снегопаде. Однако, читая эту запись, она была искренне расстроена тем, что невольно явилась причиной внезапного падения — ее вид настолько напугал Сару, что у той начались роды, и путешествие несчастной малютки Луизы Банбери в этот мир было вызвано одним из самых странных событий в жизни ее матери. Зная обо всем этом и твердо решив каким-либо образом постараться не слишком напугать женщину, Сидония оказалась совершенно неподготовленной
День приезда Алексея выдался жарким, но следующий был еще жарче. Поскольку наступило воскресенье, они подольше пробыли в постели, а потом, поднявшись, отправились в сад.
— Сегодня я думаю прозаниматься не больше часа, — решил русский, лениво позевывая. — Чтобы доставить удовольствие твоей соседке я приглашу ее послушать, конечно, если ты не возражаешь.
— Кто-нибудь говорил тебе, — ответила Сидония, одновременно укоризненно покачивая головой и улыбаясь, — что ты склонен к внешним эффектам больше, чем кто-либо, известный Богу или человеку?
— Конечно — ты все время говоришь мне об этом. Вот потому я и влюблен в тебя.
— Тебе не следовало этого говорить. Когда-нибудь кто-нибудь может тебе поверить.
— Но я в самом деле люблю тебя.
— Тогда что ты станешь делать, — предположила Сидония полушутя, — если я попрошу тебя жениться на мне, жить вместе со мной или попробую связать тебя каким-либо обещанием?
— Во всяком случае, я не стану отказываться. Но я еще совсем ребенок…
Сидония звонко расхохоталась.
— …и хочу чего-нибудь достичь в жизни. Вот если ты согласна подождать лет эдак десять, товарищ, тогда я с радостью приму твое предложение.
Она бросила в него подушкой.
— Послушай, ребенок, к тому времени я достигну середины жизни и буду клониться к закату. Именно потому я бы хотела иметь семью прежде, чем окончательно состарюсь.
— Я тоже, но сейчас я еще не готов к этому. — Пребывая в замешательстве и вдруг найдя ловкий ход, Алексей добавил: — Этот твои приятель из Канады твой ровесник, верно?
— На год старше.
— Тогда он то, что тебе нужно. Тебе необходимо выйти за него замуж, несмотря на то, что ты оставишь меня с разбитым сердцем.
— Ты настоящий недоносок, — крикнула она в ответ, запуская в Алексея первым, что попалось под руку.
Она беззаботно смеялась, однако внутренний голос убедительно доказывал ей, что Алексей был, не только слишком молод для нее, но его ждала блестящая карьера. Славянская интуиция помогла ему понять ее внезапную неловкость, и скрипач неожиданно стал нежным и ласковым.
— Сегодня я приглашаю тебя пообедать где-нибудь в самом лучшем месте, — предложил он. — Выбери сама: «Ритц» или «Савой-Гриль»?
— Для бывшего коммуниста у тебя слишком капиталистические замашки.
— Вот потому-то я и «бывший» — пошутил Алексей, и его реплика осталась без ответа.
Они решили пойти куда-нибудь в менее известное место и выбрали ресторан в Найтсбридже, который нравился Сидонии. Вечер получился бы великолепным, если бы Найджел, у которого, как предположила Сидония, начался очередной рецидив, не вздумал позвонить. Алексей поднял трубку прежде, чем Сидония успела перехватить ее, отчаянно желая, чтобы звонил не Финнан. Но, к ее облегчению, Алексей заговорил: