Ускользающий город. Инициализация
Шрифт:
«Грёбаный хэппи-энд для грёбаной мыльной оперы! Почему всё у этого изврата лучше, чем у меня? Почему мою карьеру, мою работу, мою жизнь ценят ниже новой кофеварки? Почему не его?!»
— Чего тебе надо?
Локомотив гнева Инокентия затормозил, не успев набрать обороты. Андрей стоял, глядя на него сверху вниз. Их разделяло каких-то пять метров.
— Чего тебе надо? — настойчиво повторил бизнесмен. — Денег? Нет у меня денег…
— Врёшь! — взвизгнул Инокентий, удивляясь самому себе. Андрей вздрогнул и потянулся к заднему карману
Не понимая, что делает, Инокентий побежал на него. Андрей успел выхватить электрошокер, но Инокентий прыгнул и повалил его наземь. Удивительно, каким сильным и жилистым телом обладал этот Андрей.
— Мразь, — прошипел бизнесмен. Острая боль пронзила левую руку Инокентия, а через неё жгучим импульсом пробежалась по всему телу. Андрей сбросил обездвиженного Инокентия и побежал.
То, что предстало ослепшим глазами Инокентия, плохо поддавалось осмыслению. Кто-то… словно надрезал крышу облачного шатра, и внутрь повалил ливень, столпы искристого света, громы-молнии, дивная песнь жар-птицы… На крыльях сей божественной мешанины опускалось белоснежное существо, облачённое в хитон из чистого пламени.
Инокентий ощутил, как узкий клинок пронзает тело Андрея. С душой несчастного извращенца в небеса воспарили и крылья. А ангел остался. Повертев орудие убийства в руке, он воззрился на Инокентия. В глазах, что напоминали две утонувшие в колодцах сверхновые, можно было затеряться и провести остаток жизни.
— Ты этого хотел? — мягкий, земной голос пронзительно контрастирует с его обликом.
— Он не заслужил… такого…
— Он не виноват, — соглашается ангел. Дождь свободно проходит сквозь пламенные одежды и бесплотное тело, отчего небесное существо выглядит как подёрнутая рябью голограмма. — Но этого хотел ты. Да найди виновного, Судия!
Вспышка молнии ознаменовала конец разговора.
Судия. Бритва Оккама
А будильник зазвонил «Маленькой ночной серенадой» в полшестого утра. Никогда Инокентий не просыпался так легко, так радостно. «Это сон… господи, конечно сон! Господи…»
Весеннее солнце засветило чуточку ярче, и лёгкий холодок начал бодрить, и жизнь, чья цикличность наводила иногда на мысль об изощрённой пытке, стала вдруг прекрасной.
В общем, Инокентий хохотал, наливая себе кипяток из чайника.
«Когда успел вскипятить…»
Впервые за долгие месяцы он признал своё отражение в зеркале ванной умеренно привлекательным. Это наполнило душу полузабытым вкусом уверенности. С улыбкой выключив воду, Инокентий услышал бормотание телевизора из гостиной.
«Становлюсь рассеянным…»
В гостиную он зашёл вслепую, тщательно вытирая лицо полотенцем. Пульт Инокентий нащупал без труда, он лежал как всегда на месте…
— Э, мужик, не надо. Сейчас Джо Кэббот скажет, что мистер Оранжевый стукач…
— А-а-а!
«Гость» нетерпеливо сбросил накинутое
— Сядь, — промямлил он с набитым ртом.
Не в силах пошевелить и пальцем по своей воле, Инокентий подчинился. Так они и сидели, пока фильм не закончился.
— Обожаю этого парня, — непринуждённо заявил «гость», поставив пустую тарелку на пол. Он явно имел в виду режиссёра. — А у тебя уютно.
Инокентий открыл рот, но тут же закрыл, потому что «гость» перевёл на него взгляд. Лицо чужака было словно высечено из мрамора. Строгие, угловатые черты — германские, не эллинистические. На нём был помятый свитер и видавшие виды джинсы, а часы на запястье выглядели как солнечные. Эти глаза…
Инокентий вспомнил ангела из «сна» и поёжился.
— Догадался, значит, — констатировал «гость». — Зови меня Азарией.
— И-инокентий… с одной «н»… — пролепетал Инокентий.
— Да знаю. Ты как, готов?
— К чему?
Азария издал задумчивое «хм».
— Разве Йишмаэль не сказал?
— Это который… вчера… с мечом?..
— Да, Йишмаэль. Он ничего не сказал?
Инокентий напряг память.
— Что-то про Судию… я ничего понял…
— Сказал, значит. Я здесь, чтобы разобраться.
— Разобраться?.. Стойте, я ни в чем не хочу разбираться! — Инокентий подскочил с дивана и постарался выглядеть как можно более категоричным. — Убиваете извращенцев — флаг вам в руки, но меня не впутывайте. Наймите мусорщика, или кто там нужен…
— Нам нужен Судия.
— Ну, так найдите судью. Я-то здесь при чем?
Азария сложил руки в замок и устроился на диване поудобней.
— Нам нужен ты.
— Я? Почему я?!
Азария начал вдруг проявлять нездоровый интерес к узору дивандека. Повисло неловкое молчание. И тут Инокентия осенило:
— На меня у Бога какие-то планы?!
— Ты бы про судьбу ещё пролопотал, — усмехнулся Азария и оторвал взгляд от дивандека. — Мужик, после того, как Он вернул вам свободу, лафа закончилась. Сваливать ответственность больше не на кого. Дяденька с моржовыми усами был в иносказательном смысле прав. Для вас Бог умер.
Инокентий никогда не стал бы поддерживать тему, в которой не разбирается, но предатель-язык сам ляпнул:
— А как же ответственность перед своими творениями? Всепрощение, благодать…
— Тебе достаточно вот чего, — нахмурил брови Азария. — Однажды Он принял эстафету, но вовремя пришёл к выводу, что никто, кроме вас самих, не сделает вас лучше.
Инокентий сам не заметил, как уселся на пол.
— И кто же мы тогда, откуда взялись? От обезьян, что ли?
Азария вдруг рассмеялся. Так смеётся воскресный колокол, или весенняя капель.