Услада пирата
Шрифт:
Наверное, он захватил корабль какого-нибудь несчастного простака! Ведь он грабитель, насильник, убийца!
И он непременно вернется сюда.
Если бы только ее не заперли в этой тьме!
Волнение Скай возрастало, она попыталась встать. Резкий толчок корабля швырнул ее обратно на койку. Она попробовала еще раз. Теперь она двигалась осторожно, держась за деревянную стойку кровати. Подойдя к двери, она навалилась на нее всей тяжестью и чуть не разрыдалась: крепко заперта. Ей отсюда не выйти.
Она сползла вниз. А если судно
Скай прижала пальцы к вискам. Страх подступил к ней, накатил удушливой волной. Это было хуже, чем стоять лицом к лицу с пиратами, хуже, чем выдерживать удары безжалостной стали. Она не могла оставаться в темноте! С тех пор, когда она была ребенком, с того ужасного дня, когда погибла ее мать, она боялась быть запертой в темноте.
Она поднялась на ноги, забарабанила в дверь, кричала, вопила, пока не охрипла. Слезы хлынули у нее из глаз, голос поднимался все выше и выше, соперничая с завываниями ветра. Она колотила по дереву, пока не ободрала себе руки. В бессилии она опустилась на пол.
И вдруг дверь распахнулась. Молодой, темноволосый человек, одетый лишь в короткие штаны, стоял у порога. Дождь ручьем стекал по его лицу, капал на грудь.
– Леди, что тебе неймется… – начал он, но договорить не успел – девушка вскочила на ноги и выскользнула у него под рукой прямо под хлещущий дождь, навстречу буре.
До Скай донеслись крики людей, старавшихся выровнять корабль, она слышала, как волны тяжело обрушивались на нос судна. Чудовищный ветер, казалось, налетавший со всех сторон, швырнул ее на палубу.
Проклятие прогремело над ней. Она прикрыл ладонью глаза, защищая их от дождя и ветра. Чьи-то руки подхватили ее – надежные, сильные руки.
– Что она здесь делает? – раздраженно спросил Серебряный Ястреб.
– Она удрала от меня. Мне и в голову не пришло, капитан…
– Становись к штурвалу! – Его взгляд опустился на Скай. – Сейчас доставлю вас назад.
– Нет! – прошептала она, но он уже нес ее в каюту решительными широкими шагами. Распахнув ногой дверь, он бросил ее на пол.
– Дура! – закричал он со злостью.
Молния опалила ночь, сотворив золотой фон для его темной фигуры. Она озарила и Скай, холодную и дрожащую, стоявшую на коленях посреди лохмотьев бархата и кружев, с рассыпавшимися в беспорядке волосами.
Серебряный Ястреб остановился перед ней, и она уставилась на его черные сапоги.
Скай едва сдерживала рыдания.
– Нет! Не уходите!
«Она ранена!» – подумал он и быстро присел на корточки, приподнял ей подбородок. Ее трясло как в лихорадке, но всмотревшись внимательнее, он увидел, что глаза ее широко открыты, и никаких следов телесных повреждений нет.
– Во имя Господа, скажите, чего вы добиваетесь?
– Выпустите меня отсюда!
– Нет, леди! – резко ответил он. – Вы видели, какой шторм.
Глупая девчонка надеется сбежать от него любой ценой!
– Пожалуйста, – прошептала она, и вопреки здравому смыслу ее
Он нетерпеливо покачал головой:
– Леди Кинсдейл, шторм ослабевает, но он еще не утих. Вы должны оставаться здесь. – Он встал и направился к двери.
– Нет! – воскликнула она, вскакивая и хватая его за руку. – Возьмите меня с собой! Прошу вас, возьмите…
– Вы сошли с ума!
– Нет, я…
– Ветер чуть было не унес вас, леди Кинсдейл. А вы слишком дорогая добыча.
– Не оставляйте меня! – молила она.
Он остановился, глядя на ее руки, цеплявшиеся за него, маленькие и тонкие, белые, как сливки, и мягкие, как бархат. Овальные ногти на длинных пальцах свидетельствовали о благородном происхождении. Изумленный, он заглянул ей в глаза. Но она не отвечала на его взгляд – смотрела сквозь него, куда-то вдаль.
Капитан взял ее за руку.
– Я не могу забрать вас отсюда.
– Тогда оставьте хоть какой-нибудь свет.
– Миледи…
– Умоляю вас!
Он смотрел на нее в упор, стараясь разгадать, что кроется за ее смятением. Скай же приняла его колебания за отказ.
– Умоляю, – повторила она. Голос ее дрогнул, упал. – Оставьте свет, сэр, и я клянусь, что буду…
Заинтригованный, он внимательно наблюдал за ней.
– Что будете, мадемуазель?
– Я… я отблагодарю за доброту.
– Вы отблагодарите… за доброту?
– Да! – закричала она.
Он изогнул бровь, неторопливо наклонил голову.
– Миледи, примите извинения, но мне хотелось бы, чтобы вы выражались более точно. Мы, пираты, известны своим тупоумием.
Скай хотелось дать ему пинка. Она бы так и поступила, но он, похоже, разгадал ее намерения и осторожно взял ее за плечи, притянул к себе. Она опять чувствовала на щеках, возле самых губ его дыхание. Странно, от него пахло мятой. Зубы – белые, красивой формы – сверкали, стоило ему улыбнуться. Большая часть лица была закрыта бородой, но ей подумалось, что под этой черной маской, возможно, прячется удивительное лицо – жестокое, грозное, но тем не менее поражающее воображение.
Она думала так о пирате! О человеке, который собирался изнасиловать ее и выставить как меновой товар перед отцом или женихом. А хуже всего: она готова обещать ему все, лишь бы он не запер ее опять в темноте.
– О чем вы, леди Кинсдейл? – негромко спросил он.
– Я сделаю все, что вы захотите, – выпалила она. – Только не оставляйте меня в темноте. – Она поколебалась, но потом горестно прошептала: – Я обещаю!
Капитан смотрел на нее – долго и тяжело. Вместо того, чтобы радоваться ее обещанию, он, казалось, страшно разозлился. Он оттолкнул ее от себя и шагнул к книжной полке, где стояла лампа, защищенная деревянными планками от падения, такие же планки удерживали на полках книги.