Услышь меня
Шрифт:
Он посмотрел в сторону дома, и все внутри сжалось от мысли, что Чидэм там. Такая мягкая и своя. Пошатываясь, поплелся в сторону дома.
– Серкан! – окликнул кто-то из приятелей, но он только устало махнул рукой.
Чидэм спала, скрутившись калачиком. Серкан провел рукой по ее волосам. Такая маленькая… Захотелось прижать жену к себе, целовать. Он будет скучать по ней, наверное.
Но Чидэм повернулась и простонала, потом снова повернулась. Серкан обнял ее. Прижал, пробуя разбудить,
Все его существо залило необъяснимой нежностью.
Это была волшебная ночь.
Серкан проспал до обеда, был весел и шутил. Его забавляло, что Чидэм готова была разрыдаться, но стойко держалась.
Когда пили чай, он, приложив ухо к животу жены, со смехом приказал малышу слушаться маму и ждать папу.
21
Это было так трогательно, так нежно!..
От этого волшебства, от чудесных объятий нас оторвала дробь барабана.
Надо было идти.
Ты взял сумку и, поцеловав нас по очереди, вышел в сопровождении братьев и дяди, который ближе к вечеру подошел к нам вместе с сыном.
Мне нельзя было проводить вас к автобусу. Мы со свекровью остались стоять и смотреть, как вы под звуки барабана идете к остановке в сопровождении близких мужчин.
Глупо описывать мое состояние, весь тот кошмар, который я тогда чувствовала. Ты только что стал ко мне ближе – и ушел на два года.
Твоя мама плакала в своей комнате. Мы с Пнар – в нашей с Серканом спальне.
Мне тогда казалось, что все рухнуло, и я задыхалась под этими обломками.
22
«Наконец-то настал этот день… Я еду, уезжаю из этой дыры, полунищеты!»
Так ликовало всё внутри, что Серкан чуть ли не вприпрыжку шагал под барабанную дробь к автобусной остановке. Улаш еле поспевал за ним – он ехал в Стамбул. Двое ребят – в Измир и Малатию. Но до города, вернее, до автовокзала, ехали вместе.
Улаш не разделял настойчивого желания Серкана строить военную карьеру. Он любил гульнуть с лихим приятелем, но сильно не заигрывался.
В их дружбе верховодил Серкан. Улаш частенько пытался подражать тону и манерам товарища, и иногда ему казалось, что он не менее крут. И даже, по-юношески подражая, пытался хотеть того, чего желал друг.
Но потом понял, что по большому счету ему этого не надо. Нет, он, конечно, перебрался бы в город, но там что, легче жить?.. Или Чидэм – чем она плоха? Он был бы рад такой жене. Она даже снилась ему как-то… И что это за свобода: в армии, в казармах?
Улаш не понимал, не мог видеть глазами Серкана. Но неосознанно подыгрывал ему и гордился таким смелым другом. Сейчас их дороги разойдутся на два года. Они, родившиеся и выросшие в этой деревне, еще никогда так надолго не расставались.
– Ну, братан, держись. Покажем им, пусть знают наших! Жизнь начинается! – Серкан перекинул сумку на другое плечо.
– До встречи, друг. Береги себя.
На станции
Серкан пытался уснуть в автобусе, но мысли толпились в голове и мешали.
Он не мог сосредоточиться ни на чем. Был слишком возбужден и опьянен новыми впечатлениями и надеждами. Серкан твердо верил, что скоро покажет себя и заслужит всеобщее уважение, поэтому у него не было и тени сомнения в своем блестящем будущем.
Он создан быть большим человеком!
За окном мелькали деревья, деревни, улицы городов. В некоторых домах Серкан мысленно оставался жить, представляя себя их хозяином. Там не было места никому из его прошлой жизни. У него будет образованная жена, дочь какого-нибудь офицера. Правда, она почему-то упрямо обретала образ Чидэм, но Серкан со злостью отгонял мысли о ней. Как жена попала в его мечты?.. Еще этого не хватало…
Прочь от всего, что было, от постылой обыденности. Да здравствует такая долгожданная свобода и новая жизнь!
Усталость взяла свое, и, несмотря на неудобное сиденье, он наконец-то задремал.
Поплутав по городу, Серкан доехал до военной базы. У него проверили документы и пропустили. За воротами он на минуту замер, пытаясь сориентироваться.
Армия встретила Серкана большим плацдармом, кишащим тысячами новобранцев. Они шумели и передвигались из стороны в сторону.
– Тебе в центральный офис? – обратился к нему парнишка с униформой в руках, проходивший рядом. – Сперва в тот барак отдашь бумаги, а там тебя направят.
– Спасибо. Серкан, – он улыбнулся и протянул парню руку.
– Шайн. Из Сиваша.
Они пожали друг другу руки и разошлись каждый в свою сторону.
Все было четко организовано. Через два часа Серкана уже определили в бригаду, выдали форму и указали кровать в огромной казарме. Его тим [5] был расположен между двумя бараками.
Новобранцы понемногу стекались из разных уголков огромной страны. Всех оттенков и стилей. Деревенские, городские, амбициозные, интеллигентные, тихие и бесшабашные. Все под одной крышей и все на равных. Почти.
5
Тим – группа солдат, состоящая из 16 человек и двух командиров.
– Подъем! Подъем!
Жизнь начиналась. Для парня, выросшего в деревне, не было проблемой вставать спозаранку, убирать, бегать, лазить, ползать. Нет, конечно, гоняли сильно, и служба давалась тяжело, но Серкана спасала привычка к физическому труду. Нагрузки раззадоривали, а стремление быть первым давало силы.
Первые недели пролетели словно во сне. Ему удалось сдружиться с двумя ребятами из бригады. Случались, конечно, стычки с парнями – то за форму, то еще из-за какой глупости, но обходилось малой кровью. Помашут кулаками, походят в синяках, и всё в порядке.