Услышь моё молчание
Шрифт:
– Не смей, сучонок! — раздался совсем рядом громкий крик Удава и Герман поднял голову, чтобы встретиться глазами с чёрным дулом пистолета. Сердце пропустило удар, а потом… Артур налетел на него как смерч, осыпая градом ударов. Сначала бил просто кулаками, потом в ход пошли ноги, обутые в дорогие ботинки. Оглушённый Герман ещё пытался защититься, но вскоре нестерпимая боль накрыла его с головой, и сознание ускользнуло в спасительную темноту.
Глава 4
Даже тень может вспомнить, что когда-то она была человеком
Возвращаться
– С добрым утром, красавица моя, - прозвучал слишком бодрый голос Артура.
– Если ты здесь, тогда какое оно к чёрту доброе, - тихо ответил Герман, с трудом разлепив опухшие губы. Несколько весьма точных ударов Артура хорошенько подпортили их. Герман попытался сделать глубокий вдох, но грудь неприятно заныла. Наверное, и рёбрам досталось. Он хотел поднять руку и вдруг понял, что привязан чем-то к кровати. Широкие ремни на запястьях, так в дурдоме буйных привязывают. Н-да.
– Не делай резких движений. Тебе хорошо досталось, да и операция была только вчера. Швы могут разойтись, - предупредил Артур. Он сидел в кресле рядом с кроватью, по-хозяйски развалившись и закинув ногу за ногу.
– Какая операция? — неужели ему досталось серьёзнее, чем он подумал в первый момент пробуждения.
– Ты у меня теперь девочка Эммочка, - губы Артура расплылись в издевательской улыбке.
– Сверху девочка, снизу мальчик.
– Что ты несёшь?
– А ты присмотрись к своей груди. Второй размер как раз то, что мне нравиться в женщинах.
– Что ты сделал, сволочь? — с ужасом прошептал Герман, разглядывая то, чего не должно было быть. На его груди виднелись два небольших холмика, прикрытых одеялом. — Нет. Ты не мог…
– Почему? — хмыкнул Артур. — Я же должен был тебя наказать? Должен! И я решил, что с мальчиком у меня опыт уже был, а вот с трансом ещё нет.
– Псих… Ненавижу, - прошептал Герман и отвернулся. Видеть физиономию Артура было невмоготу, хотелось зубами вцепиться в глотку и рвать, рвать… пока не сдохнет. За отца, за себя, за Стаса. — Куда вы дели тело Стаса?
– Туда же, куда деваем и тела шлюх после наших забав. Удав имеет кучу полезных знакомых, даже в крематории, - в голосе Артура прозвучало довольный смех.
– Для тебя это так просто, да? Убить человека? — медленно повернул голову Герман, словно опасную тварь, разглядывая своего мучителя.
– Я не убиваю лично. Для этого есть мальчики и Удав. Я люблю смотреть.
– Откровенничаешь, значит, уже списал. Я тоже умру, когда ты наиграешься. Надеюсь, хоть меня-то убьёшь сам? Или мальчикам отдашь?
– Тобой я ещё долго не наиграюсь, - подался вперёд Артур, вглядываясь в бледное, со следами побоев лицо Германа. — У меня столько идей ещё нереализованных. Миллион.
– Не боишься, что твой доктор запишет всё, что ты сейчас болтаешь, и сдаст тебя?
– В этой комнате камер нет, малыш. В других есть, ты прав, в этой нет. Мы с ним подельники. Зелень вместе косим, и он знает, что со мной играть не надо.
– Подельники, - усмехнулся Герман. — Не мелковато для тебя?
– Всё зависит от информации, а у доктора бывают интересные клиенты. Все моё состояние заработано путём шантажа богатеньких лохов. Как говориться: любишь развлекаться, люби денежки платить.
– Плетёшь паутину как паук и ловишь наивных глупеньких богатых деток, чтобы родители платили, да?
– В кого ты такой умный-то? — бросил хмурый взгляд на него Артур.
– В отца.
– Согласен. Умный был мужчина, вот только и его баба за яйца взяла. Не просчитал он Альбинку вовремя, а исправить ситуацию она ему не дала. Ты знал, что он хотел на развод подать?
– Нет, - устало ответил Герман. Вялость накатывала вместе с волнами ноющей боли.
– Значит, тебе рассказать не успел. Ладно, отдыхай. Сейчас Кешку пригоню, пусть укол сделает. — Артур встал и пошёл в сторону двери, когда Герман решился.
– Артур, подожди!
– Что? — нехотя повернулся тот.
– Я хочу с тобой договор заключить.
– Даже так? И что у тебя есть, чего я не могу получить?
– Ты же хочешь покрасоваться со мной перед своими знакомыми? Хочешь выставить меня своей любовницей? Ведь так?
– Это было бы забавно, - согласился Артур, всё также стоя у двери.
– Но ты опасаешься, что я могу выкинуть фортель. Я могу дать слово, что буду делать всё, что ты хочешь.
– С чего такое смирение, малыш? На тебя это не похоже, - заинтересовано произнёс Артур и вернулся к кровати.
– Взамен я хочу, чтобы ты оплатил долг Стаса в его конторе. Ты ведь знаешь о кредите?
– Конечно, знаю. Только зачем мне это нужно? Я и так смогу заставить тебя делать всё, что мне захочется.
– А я всегда смогу найти способ сдохнуть, Артур. И даже твои мальчики не смогут удержать. Зубами вены перегрызу. Тебе любой психолог скажет, что если человек хочет покончить с собой, способ он найдёт, - холодно процедил Герман, глядя в сузившиеся глаза Артура. Он блефовал и надеялся, что Шерстобитов поверит, ведь одна попытка суицида была. Пусть спонтанная и непреднамеренная, но она была. Артур не знал, что Герман дал слово выжить тому, чьё доверие не мог обмануть. Мёртвым не лгут.
– И ты мне поверишь на слово? — скептически поднял бровь Артур.
– У меня есть выбор? Я лишь надеюсь, что хоть раз в жизни ты сможешь сыграть честно.
– Только ради тебя, малыш. Ты мог бы из меня верёвки вить, если бы только захотел. Что ты в нём нашёл? Иевлев ведь был обычным солдафоном, - Артур подошёл ближе, склонился над Германом, уперев ладони по стороны головы.
– Стас человеком был, Артур.
– А я?
– Ты? Я не знаю, - покачал головой Герман.
– Я — хищник, малыш, и ты имел несчастье попасться мне на глаза. Знаешь, не пригласи Альбина меня на свадьбу, быть может, ты сейчас был женат на своей блондинке и вполне счастлив, но… Я глаз не мог оторвать тебя тогда. Ты так вертел своей упругой попкой, что мне хотелось натянуть тебя прямо посреди зала.